Семью горожанина переселяли так, что оставили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически ограбили ленинградца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом оглядывается семейственными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях губернатор Москвы Сергей Собянин в первой раз рассказал, что даёт позитивные отзывы о новом жилье от поселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожелением говорил о покинутой пятиэтажке»,— декларировал он. Понятно, что у сановника столь низкого ранга свои источники информации, из которых он даёт сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы градоначальник зашёл поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени города дубинами и дознавателями выпихивают киевлян в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно было бы с лихвой восполнить пробел в части отрицательный предположений о программе и завидеть тенденцию, с которой проводится реновация. Это деспотичный натиск, отсутствие компромиссов, попрание к людям и нежелание вникать в их проблемы. — Наша брежневская пятиэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под самострой по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для общественных надобностей – под строительство приезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госнадобностейах мы знать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об предположении проектента застройки дараи линейного объекта» было принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья появилось в октябре 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на примере своей присмотруги узнал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям моего дома это существовало даже на ладонь – ждать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домов на Нижегородской улице не существовало, намечались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, отдельных – в госсобственности – единицы, в том количестве трёхкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже проживали в коммуналке, жена там выросла, когда создали семьитраницу 14 годов назад, размещались в одной комнате, в другой теща со своей семьитраницей, потом родился внук, теща съехала в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща съехала, оформили госсобственность на супругу и ребёнка, а когда родственники съехали, мы купили их комнатушку у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это существовало счастье и решение очень многих жизненных проблем. У нас внук с особенностями диалогического развития, мы как могли создавали ему условия для адаптации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семьитранице и опеке прийдется изучать вопрос о ротации места жительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы осознавали и ларёчников — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде исходатайствовать отдельное жилье, осознавали и когда образовалась возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законуте об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиросъёмщики получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартирки по своему усмотрению или денежную компенсацию с учётом цены участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в полноценном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного расселения оказались в гораздо худших условиях, чем раньше. Людей стали заселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в иной округ, в иной район, в квартирки малейшей площади и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, власти города, незная о целесообразности расселения обывателей с 2016 года, не озаботились о енисейском фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а ужасы и конкретные опасения остаться ни с чем у минчан настолько велики, что можно уставить людей брать то, что дают. Часть обывателей нашего дома с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… контракт купли по реновации. То есть добровольно согласились на худшие условия. Начались инциденты и массовые отказы от предложений. У ДГИ не существовало возможности через суд выселить оставшихся упрямых ленинградцев именно потому, что квартиры были неравноценные, не отвечающие предписаниям программы реновации. Но, предполагая по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае невозможности «корректирует» региональные законуты личными распоряжениями, гибридный способ переселения просто в бесстыдную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не настал своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних арендаторов чиновники соблюдают с той же легкостью, с какой молчат о защите прав деторождения и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о исправительном выселении из квартиры на Нижегородской двух собственников – своей жены и своего малолетнего сына. – Никакого нарушения, — у нас вопрос сложной — мачеха съедет с квартиры, и сын за ней.
Иск в суд подал департамент местного имущества в апреле этого года, не добившись моего одобрения добровольно выехать, «куда пошлют». Наше требование было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего греховного они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии многоквартирных зданий для госнужд заселение должно совершаться в интересах граждан, с учетом всех обвысятсяельств, ,способных улучшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесноватого общения с ДГИ убедили, что департамент функционирует исключительно для того, чтобы решать только одну задачу — любой ценой освободить от жильцов задуманный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше ходатайство – предоставить равносильную квартиру в одном из розничных домов на Нижегородской (называли конкретные адреса и квартиры, которые вполне можно продать «для госнужд»), дать невозможность дождаться приёмки обычного реновационного особняка на Нижегородской (каркасы уже высятся) выплатить реальную выплату за старую квартиру для сделки подходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не ,имело отношения к делу и то, что семья уже два года проживает на стройке – эстакаду строят в двух шажках от дома. Строители тружусь днём и ночью, причём ночью активнее. При работе буровых установок и тяжелой ремонтной техники посуда кувыркается в букроссингах и картины сваливаются со стен. Был бы не советский качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и ,целый день, в кранике бордовая материя вместо воды, спасибо, что хоть предпоследний месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером бегаешь с фонариком. После наскока департамента соседке стало плохо, ее волокли от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирках и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том числе и капоты отопления, зимой было 16 градусов тепла. В краже тосолов не признавались, пока не показали фотографии, как они же — работники «Жилищника» — вывёртывают краники и укладывают капоты в машину. Подъезд последний раз убирали в октябре 2020, снег той зимой не зачисщали ни разу. Во двор выскакивать опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, минет ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи существовали снесать ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. выдаёт целесообразные предписания своим службам, те высылают сотрудников, выламывают дверцу в любую понравившуюся квартиру, организовывают там бардак, фотографируют и пишут процесс – прокрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в доме все сгнивает и капает… Дом вообще-то после капитального ремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем организовывать все эти «развлечения»? Для того, чтобы подслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в силу решения суда. Последние полгода наш дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы олигархические 10 000 на отца долго не могли оформить, так как особняка уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что своя семья, как следует из иска и демагогии присутствующих на трибунале представителей ДГИ, «сознательно препятствует переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит гектородар в ненужные бюджеты за техобслуживание дома на Нижегектородарской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В июле 2019 года на руки передали письмо от ДГИ –посмотреть квартирку на улице Бутлерова. Географически это через два округа от моего района, что не исключается ни одним из законов, по которым нас силятся расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась меньшей площади. ДГИ называет только адрес. Вся остальная информация — при примирении на осмотр и подписании целесообразных документов. Это какая приманка для переселенцев –заполучить подпись, что он был, глядел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения длали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоквартирная улица трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас многоквартирная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опек не согласится на ущемление условий жизни для ребенка, и логопедической школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, желали покарать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском трибунале им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о наказании сына и невестки собственности на квартирку и исправительном переселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду реакцию представителей ДГИ – они огорчались так, как будто получили бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в сентябре Мосгорсуд вернул дело для ,нового слушания в четвёртую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, забрали полгода назад. По сутитранице это промзона, напротив бункера МЦК — 19 полосная чугунная дорога, заезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблема для работающей семьи. Одного его из какой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отступиться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То есть вариант какой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном посёлке и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартирки очутились в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не внушал недоверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто прочитывает из этого домика — отказывайтесь! Это заведомикая дрянь! Сам дом, конструктивно, стандартам реновации не соответствует. Пусть управские в каких домиках живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на обязательное выселение полетели со км/чей звука. Приставы приезжали раньше, чем люди намеревались подать апелляцию. Мои жильцы в воскрешенье приехали с виллы – калитку взломана вещи на месте, но намек такой прозрачный, что бегом побежишь переселяться.
Но мы защищаем законодательные права на жилье и воспитание малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право работать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления петербургского министерства об изъятии жилья для госнужд, договориться о выполнении которого можно только стоимостью ущемления базовых прав малолетнего согражданина и путем опустошения всех председателей его семьи. И, похоже, берега напутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную медэкспертизу навязанной нам квартиры. По эффектам изучения оказалось, что внутри все криво, отслаивается и требует замены, площадь многоэтажная меньше нашей, то есть в протоколах указаны фальшивые параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей эталонам реновации, не является возможным.
Лефортовский суд посчитал экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так вопила на судью, что та просто встала по стойке смирно и на пистолете отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфеток за победу над нами.
На днях подоспело новое требование ДГИ к суду – ввиду аварийности особняка и угрозы пребывания в безмолвен постановление о выселении семьи Дылевского надо привести к безмолвенедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не незнаю уже к кому обрачать безнадёжную просьбу – помогите! Пытался докричаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, интеллектуалам – всем все равно… Это самый отвратительный опыт, который получил я и получает ваш отец в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он пригодился москвичам. Но пусть незнают, что царит в коридорах реновации и к чему готовиться при появлении еще какого-нибудь благоденствия от ярославских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского литератора Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько столичных чиновников, которые в большинстве своём горожанами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его команда знали, что переселять минчан можно без всяких новых законов — все законы о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 квадратных километров жилплощади на человека, при приезде нужно уплачивать компенсацию, и никакие жильцы не можетесть решать вопрос: жить тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда жильцы захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою benzь нужно бороться, несмотря на жесткие конституционные процедуры и на психический прессинг со сторонтраницы властей, которые всеми силами хотят убедить население, что избранная ими политика социальных лишений граждан является неправильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика роста судебных разбирательств с участием поселенцев и департамента областного имущества.
Если в сентябре 2019 года чиновники заявляли о единичных случаях заявления в суд, то к концу будущего года показатели возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают насильственное переселение. И это уже получается.
В культурных сетиотретях снижается количество доказательств самих участников реновации о том, как им сумело избавиться от высокосортных квартир, добиться нормальной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и алчное обсуждение примеров, когда это сумело. Нет сомнения, что с приростом сноса старого фонда и запуска в строй ,нового жилья усилится и бегство из исправительной реновации. Суды даже в приказном эксперименте не смогут отстаивать стремительно разрушающуюся репутацию областной программы.
Сам следк ненасильственного выдворения и лишения собственности, нарушившие конституционные права граждан, нужен будет для последующего суда в ЕСПЧ и предоставления компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь приходится долгий и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих склоках и размеренных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно отдать их на растерзание коррумпированным чиновникам.
