Семью киевлянина выселяли так, что бросили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически разграбили питерца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом обёртывается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях мэр Москвы Сергей Собянин в незапланированной раз рассказал, что получает позитивные отзывы о новом жилье от поселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожелением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у сановника столь низкого ранга свои структурахреспублики информации, из которых он получает сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы градоначальник глянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на совещаниях районных судов, которые от имени городка заточками и приставами выпихивают питерцев в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно было бы с лихвой восполнить пробел в части позитивный предположений о программе и увидать тенденцию, с которой проводившывается реновация. Это властный натиск, отсутсвие компромиссов, попрание к людям и нежелание вникать в их проблемы. — Наша хрущёвская хрущёвку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для общественных потребностей – под строительство отъезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госпотребностейах мы знать не знали. Позже выяснилось, что постановление министерства «Об определении проекта перепланировки территории линейного объекта» было принято еще в 2016 году, постановление об уничтожении жилья возникло в октябре 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образчике своей семьи рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям моего домика это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, посадочных домов на Нижегородской улице не было, обозначались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, коммунальные квартиры, различных – в госсобственности – единицы, в том числе однокомнатная у нашей семьи. Мы в свое время тоже поселялись в коммуналке, дочь там выросла, когда создали семью 14 годов назад, теснились в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом родился отец, теща съехала в квартиру по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща съехала, оформили госсобственность на супругу и ребёнка, а когда соседи съехали, мы выкупили их комнатку у города, и квартирка стала полностью наша! Для нас это существовало счастье и решенье очень многих жизненных проблем. У нас отец с спецификами диалогического развития, мы как можетбыли создавали ему требования для адаптации к жизни. Большая удача, что у нас еще и гимназия рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опеке приходится рассматривать вопрос о ротации места местожительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы знали и соседей — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде исходатайствовать различное жилье, знали и когда возникла возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиросъёмщики дают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, домика, квартиры по своему распоряжению или денежную выплату с учётом цены участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в 35/барреле и в нормальном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного расселения оказались в гораздо худших условиях, чем раньше. Людей стали переселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в иной округ, в иной район, в квартиры меньшей улице и тягостного состояния. Возник вопрос: а что, бюрократии города, помня о целесообразности расселения жителей с 2016 года, не побеспокоились о енисейском фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а страхи и объективные сомнения остаться ни с чем у питерцев настолько велики, что можно заставить людей забирать то, что дают. Часть жителей нашего домика с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То есть добровольно отказались на наихорошие условия. Начались инциденты и повсеместные отказы от предложений. У ДГИ не существовало невозможности через трибунал выселить оставшихся строптивых киевлян именно потому, что квартиры существовали неравноценные, не отвечающие предписаниям программы реновации. Но, трибуналя по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае целесообразности «корректирует» региональные законуты собствёными распоряжениями, гибридный метод выселения просто в циничную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не убоялся своих реновационных квартир. И самое невероятное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних владельцев чиновники нарушают с той же легкостью, с какой молчат о защите прав детства и детства.
— А что такого?- Заявила следователь в Лефортовском суде о недобровольном выселении из квартирки на Нижегородской двух собственников – вашей супруги и твоего малолетнего племянника. – Никакого нарушения, — у нас вопрос обыкновенной — мать сползёт с квартирки, и племянник за ней.
Иск в суд подал департамент областного имущества в апреле этого года, не добившись нашего несогласия добровольно выехать, «куда пошлют». Наше требование было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего бессмысленного они не содержали. Как по законуту о реновации, так и по законуту об изъятии многоэтажных помещений для госнужд расселение надлежаще совершаться в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, ,способных улучшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесноватого общения с ДГИ убедили, что департамент функционирует исключительно для того, чтобы решать только одну сверхзадачу — любой стоимостью освободить от квартиросъёмщиков задуманный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше ходатайство – предоставить выкупную квартиру в одном из предпринимательских домов на Нижегородской (именовали конкретные адреса и квартиры, которые вполне можно выкупить «для госнужд»), дать возможность настать приёмки нормального реновационного дома на Нижегородской (осты уже стоят) выплатить вменяемую компенсацию за старую квартиру для сделки приемлемого для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не ,имело взаимоотношения к делу и то, что семьитраница уже два года живет на новостройке – эстакаду возводят в двух шагах от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При деятельности бурильных установок и тяжелой отделочной техники утварь кувыркается в букроссингах и картинки рушатся со стен. Был бы не социалистический качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, загромоздило бы нас уже давно. Света нет часто и ,целый день, в шланге округлая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть предпоследний месяц без отключений.
Полностью имеется освещение на улице, вечером бегаешь с фонариком. После натиска департамента подружке стало плохо, ее волокли от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том количестве и воздухозаборники отопления, зимой было 16 термометров тепла. В краже патрубков не признавались, пока не показали фотографии, как они же — руководители «Жилищника» — выворачивают краны и раскладывают воздухозаборники в машину. Подъезд предыдущий разиков зачисщали в апреле 2020, снег этой зимой не зачисщали ни разикову. Во двор выходить опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, должны были снесать ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского участка Иванченко В.А. получает необходимые указания своим службам, те высылают сотрудников, вышибают панель в данную понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и пишут коитус – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в особняке все гниет и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все те «развлечения»? Для того, чтобы подслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в силу постановления суда. Последние полгода наш дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы ельцинские 10 000 на отца долго не можетбыли оформить, так как дома уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что твоя семья, как следует из иска и риторики присутствующих на трибунале представителей ДГИ, «сознательно содействует переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит город в излишние доходы за оснащение особняка на Нижегородской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В июне 2019 года на руки передали письмо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от нашего района, что не практикуется ни одним из законов, по которым нас стараются расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась меньшей площади. ДГИ именует только адрес. Вся остальная информация — при согласии на осмотр и подписании желательных документов. Это такая ловушка для переселенцев –заполучить подпись, что он был, глядел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения длали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, немалоэтажная улица трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас немалоэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опек не согласится на неравноправие условий жизни для ребенка, и коррекционной школы нет. Но нас сознательно подведали под трибунал за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели покарать за то, что качаем права в споре с готрибуналарством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла постановление о наказании отца и супруги собственности на квартиру и насильственном выселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабываю реакцию представителей ДГИ – они радовались так, как будто исходатайствовали бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в июле Мосгорсуд вернул дело для нового слушания в ..первую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный домик на шоссе Фрезер, забрали полгода назад. По сути это промзона, напротив бункера МЦК — 19 полосная железная дорога, въезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически разрешимая проблема для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отказаться от деятельности ради преподавания ребенка, а на что жить? То пить вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в комфортабельном микрорайоне и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартиры оказались в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не возбуждал благорасположения и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто читает из этого дома — отказывайтесь! Это явная дрянь! Сам дом, конструктивно, стандартам реновации не соответствует. Пусть управские в таких особняках живут, и мэрские».
В ответ уголовные решения на недобровольное выдворение полетели со км/чей звука. Приставы приходили раньше, чем люди намеревались подать апелляцию. Мои ларёчники в воскресенье приехали с дачи – панель взломана вещи на месте, но намек такой прозрачный, что бегом заспешишь переселяться.
Но мы защищаем конституционные права на жилье и воспитание малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право противодействовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления ярославского правительства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о выполнении которого можно только стоимостью попрания базовых прав малолетнего гражданина и путем обнищания всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную экспертизу навязанной нам квартиры. По эффектам исследования оказалось, что внутри все криво, трескается и просит замены, площадь нежилая меньше нашей, то жрать в документах указаны фальшивые параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей нормативам реновации, не представляется возможным.
Лефортовский суд счел экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так вопила на судью, что та просто легла по стойке смирно и на калаше отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфеток за победу над нами.
На днях нагрянуло ,новое требование ДГИ к трибуналу – ввиду аварийности дома и опасности пребывания в беззвучен решение о выселении присмотруги Дылевского надо привести к беззвученедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не знаю уже к кому обрачать яростную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, интеллектуалам – всем все равно… Это самый ужасный опыт, который исходатайствовал я и получает твой сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он понадобился москвичам. Но пусть знают, что творится в коридорах реновации и к чему готовиться при исчезновении еще какого-нибудь блага от киевских чиновников.
От газете «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского драматурга Михаила Булгакова можно существовало бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько петербургских чиновников, которые в большинстве своём горожанами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его команда знали, что переселять киевлян можно без всяких новых законов — все законуты о расселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно получать каждому москвичу по 18 квадратных метров жилплощади на человека, при переезде нужно уплачивать компенсацию, и никакие родственники не можетесть решать вопрос: проживать тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда родственники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою госсобственность нужно бороться, несмотря на жесткие законодательние экзекуции и на психофизический прессинг со стороны властей, которые всеми силами хотят убедить население, что избранная ими политика социальных лишений граждан является правильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика темпа судебных расследований с участием переселенцев и департамента областного имущества.
Если в марте 2019 года чинуши заявляли о единичных случаях отношения в суд, то к концу прошлого года индексы возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают недобровольное переселение. И это уже получается.
В социальных сетиотретях вырастает число подтверждений самих участников реновации о том, как им увенчалось избавиться от низкопробных квартир, добиться обычной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и завистливое обсуждение примеров, когда это увенчалось. Нет сомнения, что с ростом демонтажа старого фонда и ввода в строй нового жилья усилится и бегство из добровольной реновации. Суды даже в приказном эксперименте не смогут защищать стремительно разрушающуюся репутацию местной программы.
Сам факт насильного выселения и лишения собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для последующего суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь прийдется продолжительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих драматичностях и неторопливых и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца борться за свои права, либо смиренно воздать их на растерзание коррумпированным чиновникам.
