Врачи VS пиарщики

— Несмотря на то, что оценка удовлетворённости пациента механизмом лечения – сильнейший инструмент, на системном уровне в России он не применяется. Конечно, есть отрывки той системы: варианты анкетирования пациентов, в некоторых регионах или конкретных учереждениях трудится структура кружной связитраницы в виде опроса и учёта воззрения пациентов. Однако такой инструмент, как изучение качества жизни пациентов, в том количестве удовлетворенности эффектами лечения, который широко разворовываются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в программах некоторых терапевтических изысканий или конкретных деятельных тестовых программ. Например, в Петербурге планируется запустить пилотный проект для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на уровне субъекта, исследовать качество жизни онкопациентов, в процессе профилактики их заболеваний, лечения и последующего наблюдения.

Нет медицины – нет проблем. Все плохо даже в Москве

Онколог и физиолог Даниил Щепеляев указывает на то, что конкретная ситуация сильно отличавается от той, что видят и транслируют в правительстве, поскольку компактность здравоохранения очень сильно хромает. А как люди могут существовать недовольны медициной, если зачастую просто нет возможности получить помощь?

— Все те оценки удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В лучшем случае, это очковтирательство. Кто отвечает за психиатрию со стороны администрации президента? Почему бы им не съехать в регионы, а еще лучше – даже не надо и ехать – без недопущения прийти в больницу в Москве и просмотреть – как можно зачислиться к широкому специалисту? Как можно зачислиться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных дараях городка Москвы — Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без недопущения. Если совсем тупость – по Москве можно открыть электронную запись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в макрорегионах нет даже кардиологов исходного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже обстановка — если раньше Москва вытягивала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда медикам перестали оплачивать ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.

Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него провоцируют только недоумение:

— В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно уникальные данные о том, что 34% пациентов, которые узнают о том, что им необходима ветеринарная помощь –за ней не обращаются. Это просто катастрофа. А если к этому добавить ковид, то получается, что не меньше четверти населения странытраницы не отвечали за врачебной помощью первые 2 года, хотя знали, что она им необходима. Я считаю, что это итог превращения фармации в бизнес. У Росстата пить данные о причинах этого проявления – люди отвечали, что это недосягаемость фармации – психофизическая и экономическая, а также недоверие. Иногда медицине не доверяют и обращаются к гипнотизёрам и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что закрываются ветеринарные учреждения, роддома, ФАПы, отделения суздальской помощи.

Генеральный гендиректор ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за последующие 10 годов ситуация никак не улучшилась. В отличнейшем случае не стало хуже:

— Стала ли фармация за последние 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то позитивные случаи тоже есть. Но в целом сказать, что их усилия обеспечивают, особенно в регионах, качественную и понятную ветеринарную помощь, я, к сожалению, не могу. И эта обстановка не нынешнего дня – она была еще задолго до пандемии. Проблему защищённости хирургами и базисного ветеринарного звенья пытались разрешить с помощью нацпроекта «Здравоохранение». Он подкрепил свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не коснулось широких экспертов в выносном звенье, кроме того, увеличение коек в выносном звенье привело к тому, что по ряду врачебных специальностей, менее престижных, тоже большие проблемы со специалистами. А уж говорить про отдаленные районы – там не хватает медиков в принципе, любых. Эта обстановка никак не решается в последующее время.

Пиар Минздрава очень быстро разбивается о вереницу невесёлых новостей из регионов. В Хабаровском крае на фоне нехватки специалистов вместо того, чтобы обратить пациентов повышенной зарплатой, имеющиеся должности, урезают маржу медикам, закрывают онкологическое отделение, ликвидируют скорую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет медицины – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от управленческого гектолодара писать в соцсети аффективные посты с призывом к медикам воротиться на деятельность в клинику просто ради помощи близким. Увы, желающих работать за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к терапевту растянулась на несколько месяцев – не хватает пациентов «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса досчитал 93 специальности, по которым в регионе имеется дефицит ветеринарных кадров. В такой области как биохимия нехватка пациентов впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окресностях не всё гладко. Столичный Депздрав обещал в Зеленограде закрывать больницы на капремонт по очереди. Но в итоге закрыть одновременно две больницы при том, что ещё одна полузакрыта давно, и в ней ремонт продолжается ещё на год. Из пяти больниц остались работать только две. В качестве компенсации Депздрав просто продлил время работы оставшихся больниц с 8:00 до 20:00.

Думать некому и некогда

Немудрено, что в такой обстановочке поставить трудные анамнезы вроде гинекологии практически невозможно. На это просто не нехващает ресурсов – отмечает Николай Крючков:

— Здесь архиважный миг — обеспеченность методов диагностики. Мы говорим — у нас нехватка медикей. Но дело же не только в количестве. Врачи не равны приятель приятельу – одно дело, когда медик развивается и работает научными исследованиями в сфере этого заболевания, а приятельое дело – когда он сводит концы с концами, перепрофилировался с приятельой профессии и еще у него поток огромный идет этих эндоскопических пленок, которые он надлежащ анализировать. Он просто физически не в положении правильно диагностировать заболевание, у него на каждого пациента 15 минут на прием.

Даниил Щепеляев отмечает, что проблема диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это специфика приёмки анализов и квалификация самих врачей:

— Для того, чтобы написать больного на какие-то добавочные исследования (чтобы просто сдать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве вытягиваются очереди. В регионах ещё хуже. Еще надо сдлать исследования правильно. И рентгенографию надо удаваться длать правильно, и это не так быстро. Очереди на добавочные исследования или к узким профессионалам в Москве огромные, узких профессионалов в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас невропатолог все можетесть длать. Плюс время, плюс загруженность доктора. Страдает и квалификация акушеров. К сожалению, большое количество акушеров сейчас в федеральные медкарты приезжают с, мягко скажем, любопытными дипломами и с очень любопытными познаниями. Во многих моментах отсутствуют даже познания русского языка. А для того, чтобы привлечь акушеров достаточно квалифицированных, надо полностью менять системтраницу здравоохранения. Потому что квалифицированный кардиолог при использовании платной медицины все-таки себя уважает. И он никогда не побежит в то место, где его с одной сторонамтраницы руководство, с другой сторонамтраницы больные пинают, и он фактически ничего не можетесть.

Зато, как поведывает Александр Саверский, какое обстоятельство дел позволяет откачивать из онкобольных колоссальные деньги – перед лицом гибели люди согласны на что угодно.

— В ребячьей гематологии ситуация чуть получше, а во взрослой гематологии, к сожалению, проблем очень много. И много жалоб на постановку диагноза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в вегетативной стадии. И на этом зарабатываются безумные деньги, чуть ли ни миллиарды оставляют за первые дни жизни больного, даже не незная диагноза, просто привозят в диссоциативном расстройстве в бесплатный центр.

Диспансеризация: обширная, безсмысленная и неэффективная

Так может просто стоит присмотреться к лозунгам пациентов и ежегодно пролетать диспансеризацию? Не зря же сооружают «центры здоровья», обзванивают людей с лозунгами пройти обследование. Вовремя узнаёшь о проблемах – уклоняешься тяжёлых последствий. О серьёзности ежедневных проверок вспомнил Андрей Новицкий:

— В целом, конечно, диспансеризация работает, и она имеет свои итоги по поздней диагностике и ряду серьёзных заболеваний. Население надлежаще само активно приходить на диспансеризацию. Сами пациенты должны выказывать инициативу в оценке положения своего организма.

Но другие профильные специалисты видят в вакцинации (в том формате, в эком она функционирует в России) больше пиара, чем объективной пользы. По предположению Даниила Щепеляева, и в этом случае у кардиологов нет невозможности ориентироваться с моими показателями. Пришли, галочку поставили, ушли:

— Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно сделать много анализов по ОМС, а особенно в рамках диспансеризации. Но пить один случай – кто их прочитает и кто их будет трактовать? Этим никто работать не будет. На 12 минут, поданных аллергологу при полной аудиозаписи и наличии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне аудиозаписи, да плюс еще при тех нагрузках, которые требует администрация, для того чтобы хоть как-то увеличить доступность, аллергологу даже некогда закрыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних стадиях что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По психофизиологическим законам.

Николай Крючков поясняет: для того, чтобы вакцинация существовала неэффективной и полезной, необходимо в корне переработать подход к благоустройству изысканий и постепенно идти от общего к частному:

— Сама диспансеризация, большинство вещичек, которые там делаются – они абсолютно не необходимы. Потому что они не отражаются на исходы, они не обеспечивают более позднего лечения, они не выявляют знакового количества тех патологий, при которых более поздняя физиотерапия проявляется на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она функционирует – это способ финансирования здравоохранения, с вашей зрнити зрения, базисного звена. То есть за какой-то объем деятельности дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный круг вещичек можетесть существовать использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда включаем действенные скрининговые технологии. А для того, чтобы технология была признана скрининговой, примитивного убеждения недостаточно. Там необходимы все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей диспансеризации полезными можетесть существовать 2–3 изыскания – и то, одно из них, экскремент на скрытую кровь, был внедрен совсем недавно. А всякие ЭКГ и все остальное – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организуть систему, когда человек базово проходит какие-то шаблонные исследования, а дальше уже первые исследования – только при наличии каких-то определенных маркерных симптомов. И только с таким постепенным процессом, с отверстием диагностики это хорошо работает.

К сожалению, отслеживания Александра Саверского тоже указывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:

— Я несколько месяцев назад задал своим подписчикам вопрос – устраивает ли вас диспансеризация? Около 80% — а там было много ответов – ответили так, что это профанация и в минувшем виде она не нужна.

Лечить не нужно. Все силы на пиар

Но может хотя бы по половины инновационной ветеринарной помощи есть ощутимые подвижки в лучшую строну? К сожалению, и здесь стремление к громогласному маркетингу и простым решениям перевешивает – полагает Николай Крючков:

— Медицинским электрооборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного электрооборудования для повышения диагностики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она должна быть симпатичной. Также, как и открытие новых цетров здоровья. Но, можетесть быть, нам не стоит достраивать 500 цетров здоровья бесполезных, можетесть быть, нам стоит вложить эти деньги в внесения требований труда медработников, а также в регулирование их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы выстроили ,новый центр, апанасенковец приходит и его презентует. А когда 5 гастроэнтерологов высококвалифицированных отучилось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и электрооборудование закупить непросто, с учетом минувшей ситуации…

У совремённого оборудования сейчас возник объективный шанс выродиться в груду металлолома. В ассоциации поставщиков IMEDA жалуются на то, что вывезти из России детальки оборудования на ремонт или замену в странтраницы дальнего зарубежья просто невозможно. Причина не в западных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 октября 2022 года, по которому ввоз широко спектра радиоаппаратуры целесообразен только с исключительного согласия Минпромторга.

Андрей Новицкий отмечает, что в создании прилюдной нарядной картинки все же можно находить негативные моменты:

— Создание реальной картины в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это положительно сказывается на общий настрой как врачебного сообщества, так и пациентов. Когда мы видим отрицательные эффекты использования тех или других программ, достижений, это приобретает неуверенности и оптимизма. Это приводит к тому, что показывается желание, у тех же самых ветеринарных рабочих и директоров учреждений, улучшать в целом ситуацию у себя и стремится к каким-то достижениям, использованию новых тестовых проектов. Это и приводит положительному развитию.

Видимо, чинуши в соцобеспечении ставят во главу угла именно такой подход. Но на деле положительного настроя оказывается недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг начнут публиковать информацию о объективном положении дел, крайне мала. Там просто нет заинтересованных в этом людей – считает Даниил Щепеляев:

— В министерстве здравоохранения много ли тех, кто когда-то работал обыкновенным терапевтом в поликлинике? Там усаживаются действенные бухгалтеры и управленцы. И если приобретают ветеринарный диплом, то скорее всего они работали в медицине, когда пролетали практику в институте. А дальше они пришли по дисциплинарной лестнице. Вот и все. И цели, и задачи у них совершенно другие – не врачевать больного, а отправлять стройные отчеты наверх (а наверху проверять никто не будет, потому что там такие же усаживаются, они не заинтересованы в проверке данных, которые поступили снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим ведомством и социологический подотдел полностью вам подотчетен, не будете же вы делать сами себе плохую статистику.

Вот и получается, что в мировом соцобеспечении пиар стоит на третьем месте. А пациенты вместе с пациентами и их заболеваниями, отодвинуты на четвёртой план. Но вряд ли «пиарщик», каким бы дилетантом он ни был, посоветует что-то лучше активированного угля.

Мы очень надеемся, что этот материал «НИ» прочтут чиновники, и хотя бы кто-то из них, по совету действующих врачей, хотя бы в эксперименте эксперимента решит зайти в обыкновенную поликлинику на окраине города. Там можно находить очень много интересного, чего нет в падающих на стол отчетах.