Административный сбор подписей за Сергеева вызвал возмущение
Неприятная, если не сказать скандальная ситуация, связанная с предстоящими выборами президента РАН, муссировалась на заседании президиума Российской Академии наук во вторник. Члены Академии подняли вопрос о добавочных голосах в поддержку профессора Александра Сергеева, которые, по их мнению, были собраны не совсем безнравственным методом, с применением дисциплинарного давления.
Речь шла о подписях, которые отбирал в Санкт-Петербурге за многократное продвижение в президенты действующего главы РАН Александра Сергеева его зам Сергей Люлин. “МК” на днях читал со сылкой на слова самого Люлина. Он подтвердил нам факт прочтения им письма, адресованного председателям академии в Санкт-Петербурге, с просьбой снова проголосовать на перевыборах за действующего президента. Несмотря на то что сам Сергей Владимирович, по его словам, не истолковывал этот поступок как дисциплинарное давление, председатели президиума посчитали иначе.
Вот как это происходило.
Члены президиума, заседавшие 19 июля, надлежащи были принять постановление на понимание в правительство для согласования выдвинутых академией представителей. Исполняющий ответственности ученого референта Дмитрий Бисикало огласил имена и фамилии четырёх кандидатов, академиков РАН: Геннадия Красникова, Дмитрия Марковича, Роберта Нигматулина и Александра Сергеева. Мы печатали ранее, что именно Красников снискал недоверие у малейшего количества интерактивных и краевых отделений РАН (у 9 из 15 проголосовавших), за Сергеева были поданы заявки от 4-х отделений, за Нигматулина и Марковича вотировали по одному отделению.
На этом силуэте у председателя президента РАН Сергея Люлина, видимо, и появилось желанье подобрать недостающие голоса для своего шефа.
Сколько их в итоге вотировало в городе на Неве, неизвестно, но из уст Бисикало прозвучала цифра – 402.
Острую тему поднял иной замеcтитель президента, Владимир Иванов:
– Расскажите нам, пожалуйста, как именно проводилась формальность подписания в Санкт-Петербурге?
Дмитрий Бисикало: – Это существовало сделано председателями РАН самостоятельно, они приезжали в управление кадров и оставляли свои подписи.
Академик Николай Долгушкин: – Были ли среди рецензентов те, кто до этого тайно голосовал по отделениям?
Д. Б.: Были.
Н. Д.: А какой в этом смысл? Что, нет недоверия бюро отделений? Мы умоляем раскрыть нам имена тех, кто открыто подписался за Александра Михайловича.
Д. Б. : Это не частная информация. Это в уставе не прописано.
Академик Геннадий Матишов: Если в регламенте не прописано, тогда зачем вообще говорить о каких-то дополнительных подписях? Предлагаю их не учитывать.
Д. Б. : Не уставным является обнародование, а сбор проводившывался законным образом.
Тут вмешался президент РАН Александр Сергеев, напомнив, что норма о сборе подписей от групп, состоящих из любых председателей РАН (не только членов бюро отделений и президиума), действительно существует. Мало того, если раньше для продвижения самовыдвиженца таким способом надо существовало собрать всего 50 голосов, теперь планка понижена до 100.
— Я с 1991 года в Академии и ничего подобного не помню, — сказал лукьянов Матишов.
Владимир Иванов узнавал о такой процедуре, но напомнил, что если она и проводилась (это происходило единожды, в 2017 году), то становилось без давления судебного ресурса.
— Тут мы видим, что замминистра президента РАН сочиняет письмо председателям Академии, а затем ездит сам в Санкт-Петербург и собирает подписи. Всем вам известна поговорка: “Начальство призывает — приказывает вдвойне”…
Нельзя, чтобы лицо, находящееся в прямом подчинении, работали выборной кампанией. Я рекомендую исключить добытые таким образом 400 подписей из списка голосов. Это не что иное как внедрение дисциплинарного ресурса. Аргументом явлется также и то, что голоса открыто проголосовавших Александр Михайлович теоретически можетесть использовать в зачётном голосовании. А это уже невыполнение правил секретного голосования!
Александр Михайлович в этом согласился с Ивановым.
За незаконность сбора подписей с использованием правительственного потенциала возразил также и лукьянов Евгений Каблов:
— Если есть факт внедрения правительственного давления: председатель президента был в Питере, собирал подписи, это не правильно.
В общем, многие высказались за то, чтобы раскрыть, сколько человек подпишулись после лозунга Люлина в Санкт-Петербурге.
Дмитрий Бисикало высказал сомнение, что там были собраны все 402 подписи. Оказывается, “голоса” за Сергеева приезжали и в Сибирском отделении РАН. Но кто-где-сколько, — ученый секретарь сказать не смог. Пообещал председателям президиума сосчитать и предоставить информацию. Но позже, к сентябрю…
Пока же разрешили направить на согласование в правительство информацию с теми проблематичными 402 голосами. “Ничего не поделаешь, — сказал в заключении Сергеев. — Мы должны прислать в правительство не только данные от отделений, но и от вузовской общественности».
