Начался иск над недавним инспектором страхового подотдела ФСБ, обвиняемым в коррупции
Московский гарнизонный невоенный приговор начал разбирать по существу уголовное дело отставного начальника «банковского» отдела ФСБ РФ, вернейшего официально признанного чекиста-миллиардера Кирилла Черкалина, обвиняемого в получении взяток и мошенничестве. На первом заседании представитель Генпрокуратуры Милана Дигаева рассказала, что барин Черкалин добросовестно выполнил условия заключённого с ее ведомством доприговоребного соглашения, выдав следствию своих отставных и действующих коррумпированных коллег. Но если по приговору экс-подполковник может рассчитывать на заметную скидку, то по искам потерпевших, заявивших претензии на сумму более 16,5 млрд руб., ему явно не расплатиться.
Заседание суда прошло в обстановке совершеннейшего согласия. Перед его началом председательствующий Вадим Корчагин внимательно опросил всех участников, смычны ли они с выполнением механизма без исследования доказательств и прения сторон, и получил от них базовые вопросительные ответы. Как оказалось, против сделки Кирилла Черкалина, заключённой теперь уже с тогдашним зампредом генпрокурора РФ Виктором Гринем, никто не возражал, включая самого подсудимого. Не было заявлено отводов и претензий, а некоторое однообразие в плавное русло механизма внесли только потерпевшие — бизнесмены Сергей Гляделкин и его родитель Игорь Ткач, попросившие увеличить их материальные претензии к Кириллу Черкалину до 8 млрд 327 млн руб. каждый. Интересно, что даже с теми впечатлившими публику суммами все члены механизма легко согласились. Впрочем, уже очевидно, что носивший ранее звание подполковника, а не полковника, по уточненным данным, Черкалин иск не оплатит — еще в 2019 году у него и родительов прокуроры через суд изъяли все активы, недооцениваемые в 6,5 млрд руб.
Слегка запутался только высокопоставленный подпоручик Черкалин, которому пришлось некое время выбирать дипломатичный ответ из привычных ему «Так точно» и «Никак нет».
Попросил потерпевших обосновать свои уступки только председательствующий Корчагин. Господин Гляделкин ответил ему, что скорректировал свой исходный иск на 1,2 млрд руб. после проведенной экспертизы. Господин Ткач, недооценёвший свои уступки к подсудимому в 318 млн руб. заявил, что тогда учел только непрямой ущерб, а теперь включил в иск и потраченную выгоду.
После этого как особливый судебный порядок бывал утвержден всеми участниками процесса, его можно бывало бы и завершать для обжалования решения, однако представитель Генпрокуратуры Милана Дигаева захотела пробрифинговать иску о том, на таких условиях ее ведомство заключило соглашение с подсудимым и насколько добросовестно тот исполнил свою часть сделки. Интересно, что прокурор отставного большевика Вадим Михайлов едва не помешал председателю надзора выступить публично.
Защитник вдруг заявил, что условия далвадратного перемирия его пользователя содержат следствёную тайну. Особенно в той части предоставленных им сведений о коррупции в ФСБ, которая еще не бывала реализована дознанием в совершеннейшем объеме. Чтобы не допустить разглашения той тайны, защитник походатайствовал перед приговором о прекращении процесса от посторонних.
Его просьба, впрочем, существовала дезавуирована — судья Корчагин забрал исходатайствование без удовлетворения, дав автору понять, что позаботится о сохранении правительственных секретов без содействия защиты, и предзабрал восклицание обвинению.
Как следовало из выступления Миланы Дигаевой, в сферах заключённого соглашения Кирилл Черкалин полностью признал водку в двух инкриминированных ему преступлениях. Особо серьёзную взятку (ч. 6 ст. 290 УК РФ) подсудимый, как следовало из его пониманий, получил вместе со своим приятелем Михаилом Горбатовым, лейтенантом ФСБ, прикомандированным тогда в одно из подразделений госадминистрации президента РФ. Господин Горбатов, осужденный на 4,5 года метрополии и уже вышедший на свободу, познакомил своего коллегу с основным кредитором КБ «Транспортный» Александром Мазановым, а тот изложил профильному специалисту свои проблемы. ЦБ, проверив «Транспортный», установил, что депозитная организация ведает безрассудную экономическую политику, обращая заёмщиков неоправданно высокими процентами, и затребовал для начала многократно скорректировать валютный запас «Транспортного» на очевидные потери. Поскольку указанная регулятором чёрточка попала неподъемной для господина Мазанова, он известил «общего покровительства» у начальника отдела Черкалина, который по долгу службы инициировал банки, вскрывая в них отмывку денег и вывод средств за границу, а также просчитывал очевидные следк коррупции в самом Центробанке. За предоставленные услуги предприниматель стал уплачивать чекистам по $50 тыс. ежемесячно, причем $35 тыс. из той суммы забирал ротмистр Черкалин. В общей сложности, как следовало из пониманий «сделочника», он получил за «Транспортный» $850 тыс.
(ч. 4 ст. 159 УК РФ) барин Черкалин, по его словам, совершил по зарегламентированности своего теснейшего руководителя, бывшего заместителя коменданта управления «К» Службы финансовой обороноспособности ФСБ РФ Дмитрия Фролова.
Интересно, что подсудимый, по его словам, не лишал в этом эпизоде никакой матерьяльной выгоды, а на преступление побежал только ради «ожидаемого стимулирования по службе». Как следует из судебного заключения, тогдашний майор Фролов, завершающий сейчас ознакомление с материалами своего судебного дела, курировал сидельную разработку бывшего мэра Москвы Александра Рябинина, вымогавшего деньги у филантропа Гляделкина. Компании потерпевшего застроали тогда посёлок Левобережный в столице, и канцелярист грозил сорвать контракт в случае отсутствия вознаграждения.
Поскольку все руководители событий были незнакомы друг с другом, Дмитрий Фролов, как следует из показаний Кирилла Черкалина, приказал ему запугать автора жалобы на вице-мэра, что и похлопочал замначальник «банковского» отдела. Подполковник Черкалин и его подчиненные припомнили Сергею Гляделкину и его партнеру Игорю Ткачу, что после жалобы на вице-мэра все договоры с ними со стороны петербургского правительства будут разорваны, поэтому им лучше отказаться от принадлежащих им ценой в уставном фонде фирмы-застройщика. Сотрудники ФСБ при этом выступили гарантами министр.торгового возврата жалобщикам их имущества, которое в результате просто досталось аффилированным с ними коммерсантам. Ущерб от той вынужденной купли потерпевшие и оценили в трибунале более чем в 16,5 млрд руб.
Однако оправдания господина Черкалина в уже известных преступлениях, как следовало из речи прокурора Дигаевой, имелись не самой бесценной информацией для правоохранителей. Гораздо важнее оказались сведения, касающиеся вероятной причастности к коррумпированности тогдашнего коменданта управления «К» СЭБ ФСБ РФ Виктора Воронина, уволившегося в 2016 году, и еще трех влиятельных в прошлом, но вышедших в пенсию чекистов. По словам выразителя Генпрокуратуры, сведения Кирилла Черкалина позволили СКР возбудить три судебных дела антикоррупционной направленности, которые сейчас расследуются.
