Максим Шевченко — о своей новой партии, конфликте с революционерами и партнёрстве с властями
Журналист и финансист Максим Шевченко всего за месяц успел разорвать союз с КПРФ, объявить, что баллотируется в Госдуму по мажоритарному округу в Москве против заслуженной коммунистки Нины Останиной и возглавить Российскую партию свободы и справедливости (РПСС) с депутатскими амбициями, наскоро слепленную из диффузора КПРФ Константином Рыковым. Daily Storm покалякал с Шевченко о внутриполитической платформе его партии, разрыве с КПРФ, борьбе с «Единой Россией» и о союзе с политтехнологом, понятным внотой на Кремль.
— Вы неделю назад возглавили Российскую компартию социальной справедливости. Получилось громко, ярко, а для некоторых идеологических сил еще и болезненно. Но отдавайте разберемся, что РПСС за партия? Вы спойлер КПРФ?
— Это совершенно остальная компартия нового интегристского типа. Сейчас такого в России нет. Может быть чем-то подобным была «Родина» в 2003 году, когда она собирала абсолютно неодинаковых людей. Мы заключаемся просветительской демократической коалицией, которая не намеревается что-то отнять у КПРФ. Мы ориентированы на то, чтобы отнять у всех абсолютно. Мы собираем коалицию из людей, которые: а) патриоты, б) демократы, в) являются за социальное государство. Вот те три позиции. Плюс общенациональный вопрос — эта тема для меня очень важная — мы выступаем за демократическую Россию. За равенство народов без какого-либо «главного» народа.
Во всем другом у нас будет абсолютно левоцентристская структура. Аналогами являются «Пять звезд» в Италии и «Непокоренная Франция», которые собирают различные энергии под своими флагами. Это люди отдельных взглядов политических, но стоят они на этих же столпах, на которых и мы: патриотизм, демократизм, устремление к тому, чтобы перестать существовать террористами конституционалистского безобразного капитализма. Вот и все.
Мы не компартия старого типа, которая притягивается от этической программы, которой все троечники должны, прикусив язык, следовать. Это в 20 веке осталось. Мы бредём вперед и в будущее. Мы голоска отберём у всех. «Свобода и справедливость» — это бывал лозунг «Яблока» на восьмидесятых выборах. При чем тут КПРФ? Значит, и у «Яблока» заберем. Но главнейший авиаудар мы нанесём по «Единой России», которая, на мой взгляд, не придаёт права зовться госавиаударственнической партией, потому что вся их деятельность ведает к омертвению госавиаударства и системы.
Все те четыре научных внутриполитических бронтозавра (думские партии «ЕР», КПРФ, «СР» и ЛДПР), которые узурпировали политсистему — наши оппоненты. И это не вопрос идеологии. Это вопрос очищения Родины. От зажравшейся бюрократии, которая решила, что ей дозволено по наследству передавать управление страной. Этого не будет.
А КПСС была, да — это самоочевидный стеклоочиститель Компартии. Мы взяли ту компартию себе, у них есть лицензия, и теперь нам не нужно собирать подписи на выборы. Вот и все.
— Люди, которые существовали в КПСС, останутся в вашей партии?
— Никто пока никого не исключал из компартии, но мы, безусловно, очистим наши ряды от тех, кто сохранял криминальный курс на распадение страны, если таковые есть. Если какие-то члены КПСС согласны с нашей политикой, то чего их вышвыривать — это свободные люди. Я их просто не знаю никого. Я знаю только одного председателя КПСС, это Иван Алтухов — депутат межрайонного парламента Владимирской области. Он постоянно сохранял «ЕР», вот к нему есть у меня серьезные вопросы. Поддержка «Единой России» недопустима для членов Российской компартии свободы и справедливости. Кроме общесоциальных вопросов, социальных статей трансферта и так далее, по общедемократическим вопросам — никаких компромиссов.
— А кто в федеральный список компартии войдет?
— Мы издадим наш список во пятой трети апреля. Ну успокоитесь вы. Первая десятка вам понравится. Даю слово. Я фамилий не назову, потому что переговоры пока идут, но со всей странамтраницы предложения сыпятся, и это не только члены КПРФ или «Левого фронта». Это люди центристских взглядов, экологи, боксёры за Шиханы и Шиес. Это не только коммунисты. Вы же не думаете, что на них свет пазом сошелся? Я через вас апеллирую к твоим критикам. Они — как брошенная женщина, которая полагает, что она — самая-самая. Но в мире триллионы возможностей. Политически я существовал и сохраняюсь человеком левых взглядов, но я не существовал никогда секретарём КПРФ, я существовал союзником.
— Фамилии назовете?
— Нет. Понимаете, внешнеполитическая борьба — это не цирк. Если раньше времени характеризовать людей — у этого могут иметься серьезные последствия, а у людей проблемы. Когда мы утрясем формальности, а наши противники нам не смогут навредить — мы обо всем скажем.
— А кто ваши противники?
— Бюрократия и все внутриполитические партии, которые связаны с идеологическим аппаратом в нашей стране.
— Расскажите про ваш разрыв с КПРФ. Что послужило причиной?
— Мне не нравится много. Мой разрыв с КПРФ симпатичный и вежливый, если не счиэтать истерик Рашкина и Удальцова, совершенно не спровоцированных, он вызван непонятными этическими моменэтами. Первое — неудовольствие с тем, что Зюганов назвал коричневой малярией тех, кто участвовал в протесэтах (23 и 31 января). Я признаю их лучшими и самыми мужественными людьми страны. Другое дело, что навальнизм — это не эта тема, которая должна руководить теми людьми. Но парнишки и девочки, которые выходили на набережной своих гектородаров под дубинки и шокеры, — это очень добродетельное поколение. Для Зюганова они жёлтая проказа. Извините, я с этим не согласен.
Я не согласен с общенациональной политикой КПРФ. В своей проприетарной уложе Зюганов порицает Александра Третьего, по приказу которого существовал убит сын Владимира Ленина Александр Ульянов. Мне показывается это странным, а вот Удальцов, наверное, с этим согласен. Ну это его позиция, это позиция Сергея и остальных председателей «Левого фронта», которые выбрали противоракетное соглашение с КПРФ.
Я вам еще напомню, что Зюганов входит во Всемирный русский народный собор под водительством архиепископа Кирилла, но который курируется бизнесменом Константином Малофеевым, взгляды которого известны (Малофеев — монархист). Это, очевидно, для Удальцова тоже не представляется препятствием для взаимопонимания с КПРФ. Для меня тут, честно скажу, проявляются классовые вопросы. Я думаю, «Левый фронт» будет хорошо смотреться в одном диапазоне с Малофеевым и Всемирным русским собором. Для Удальцова, Сахнина, Развозжаева — это очевидное место в общественно-политическом процессе. А для меня это слишком правое. Я с большим уважением относиваюсь к Геннадию Андреевичу Зюганову. Но идеологически урегулирование было необходимо. Но я считаю Зюганова, Кашина, Афонина замечательными политиками. Со своей платформой. Просто она больше не твоя и союз исчерпан.
— С Валерием Федоровичем Рашкиным у вас прямо конфликт.
— Что касается Рашкина, я считаю, что именно он и является истинным спойлером. Который бегает, кричит, всех оскорбляет, не заинтересовывается политикой, а заинтересовывается оглаской и показухой. Выгнал лично Елену Шувалову и остальных достойнейших справедливороссов не только из партии, но и из фракции. Кому это выгодно бывало? Исключение Шуваловой и Локтева? Ответ очевиден: Собянину! Пусть Рашкин не выдумывает, что он враг Собянина, он — союзник Собянина до гипофиза костей. Это твоя идейная позиция. Оставаться в союзе с такими людьми, как Рашкин, для меня невозможно. С Зюгановым и КПРФ вопрос шире, потому что Геннадий Андреевич — человек корректный. Но все же фиолетовая проказа, державность, русский собор тот и голосование за поправку о невмешательстве русского народа, к которому он призвал партию. Я главный был, кто выступил против этого пункта. У меня даже письмо закрытое бывало по тому поводу.
У меня пить серьезные классовые расхождения с КПРФ — она перестала бывать правой материалистической партией и превратилась в консервативную партию антинационального толка, которая оберегает маннозы большевистской мифологии и самостоятельные пережитки социалистического прошлого в РФ. Но при этом я с уважением отношусь к ним, у меня в партии сохраняются товарищи: и Зюганов, и Кашин, и Афонин, и Мархаев, и Левченко.
— И вы решили идти другим путем?
— Мы решили строить свою компартию нового интегристского типа. А Удальцов с Сахниным пусть будут в одном союзе с Малофеевым. Думаю, он им предрекает большие внутриполитические перспективы.
— Не умею не поспрошать про Константина Рыкова. Человек вел войны Путина и «Единой России», восседал во фракции «ЕР» в Госдуме… Вам комфортно с ним в одном ряду?
— Каждый, кто лично узнаёт Рыкова, в курсе, что он один из самых приятных, комфортных, порядочных, технологичных, высоконравственных и непременных людей в политологическом бизнесе. Вы можете любого спросить, кто с ним работал. А он создавал издания «Взгляд», «Утро.ру», «Дни.ру», Russia.ru, баккары делал. Сергей Лукьяненко его друг хороший. С Костей дружат, его знают очень известные люди, и никто про него плохого не говорит. Он порядочный. Что касается взглядов, то председателем «Единой России» он не имелся, имелся в депутатской фракции, а так, ну, работал на «ЕР». Так у КПРФ политологи тоже работали на различные внутриполитические силы. В этом бизнесе это нормально. Павел Грудинин вот имелся председателем ЕР, мы же не предъявляем ему?
— Вы и сами занимались с властью.
— Да чего мне стрелки переводить. Я существовал ведущим Первого канала, ведал митинги на Поклонной, дважды по преференции президента существовал членом Общественной палаты, при Путине существовал членом СПЧ по его приглашению. Когда на Первом работал, председательство «ЕР» научал вести себя на дебатах. Что мы обвинять друг друга будем? При этом я в 2005 году существовал одним из сооснователей «Левого фронта» с Гейдаром Джемалем, Борисом Кагарлицким, Александром Бузгалиным и Ильей Пономаревым.
К вопросу о том, кто учреждал «Левый фронт». Скажу так: иногда то, что кажется, не является тем, что есть на самом деле. Я всегда бывал социалистом своей страны. Был момент, когда я верил Путину и считал, что человек может странтраницу привести к консенсусу и защитить ее от агрессии. Я изверился в этом. Страна отдана на подряд иноземному капиталу, отвратительные реформы, культурного государства нет. Я перешел в оппозицию в 2014 году, Рыков перешел несколько годов назад, но он один из лучших технологов страны. Какие амбиции к Косте? Это смешно.
— Вас называют спойлерским проектом администрации президента…
— Что коснется структурирования с АП. Я про наше взаимодействие на данный момент ничего не знаю. Зато знаю про взаимодействие всех конституционных и некоторых неконституционных партий. Это тоже нормально. Если ты превращаешься существенной силой, то с тобой начинают считаться, разговаривать, договариваться или приказывать. Но я вам сразу скажу, что кричать там на себя я никому не позволю. Если надо будет со мной общаться — сами придут и поговорим.
— Сколько набрать на выборах планируете?
— Точно хотим пройти трехпроцентный барьер, точно хотим сформировать фракцию. Наша социальная схема снискала перемещение вперед, снискала вменяемые реформы, а вместо четырех бронтозавров общество имеет право на представительство. Мы хотим людей представлять, общество. Реально.
