Антимонопольную службу покидают основополагающие фигуры. Олигархи празднуют победу
Антимонопольную службу покидают основные фигуры: уволен Андрей Тенишев, глава ведения по борьбе с картелями. Также в ФАС освобожден от обязанности замзам.начальник ведения ТЭК и химпромышленности. До этого ФАС покинули трое замзам.начальников главы службы и замзам.начальник ведения надзора проведения госзаказа. Все это происходит после отставки в феврале прошлого года Игоря Артемьева, возглавлявшего ФАС 16 лет.
В тот же день его назначили делопроизводителем премьера Мишустина, а руководить ФАС поручили Максиму Шаскольскому, бывшему губернатору Санкт-Петербурга.
В феврале на съезде компартии «Яблоко» делопроизводитель кинопремьера Артемьев сказал: «ФАСа нет. Первое, что попросил новый руководитель, — он прекратил всю антикартельную деятельность, запретил ею заниматься, он, собственно, с этим и пришел: ему банкиры сказали, что ФАС слишком интенсивен и надо это прекратить».
Относиться к этому ходатайству как к сугубо экономическому и предвыборному, а к истечению из ФАС профессионалов — как к привычным управленческим перетряскам ,нового начальника вредит ряд обстоятельств. То, что ты видишь чужими глазами. Например, едучи сейчас на автозаправку: во многих городах прайсы предпоследнее время изменяются едва ли не каждую неделю. Или то, обо что на сочном месте вся странытраница споткнулась истекшей весной: бисквитный дефицит. Все это — и репрессивная борьба с ростом цен, включая в феврале прошлого года двумя министрами (Мантуровым и Патрушевым-мл.) соглашения с производителями маргарина / сливочного масла, а также ретейлерами, и случившаяся потом пропажа маргарина с окончательным его исчезновением уже на очень удобных для бизнеса условиях — произошло уже при Шаскольском.
Тенишев возглавлял антикартельное ведение с 2013-го и все предпоследние месяцы осмысления у руководства не встречал. «Новая» побеседовала с ним.
Фото: Владимир Гердо / ТАСС
— Если обо мне, то да, я оставил службу. С новым куратором у нас разнородные взгляды на налоговое регулирование.
— Что сейчас самое важное/тревожное?
— Меняются непривычные товарные рынки. Пандемия нагрянула катализатором этих процессов. Меняются этнографические границы рынков — рушатся сложившиеся финансовые связи. Возрастает функцию монополий и усиливается рыночная власть дигитальных гигантов. Меняется сама природа конкуренции: появляются новые, не изученные еще социологией виды поползновений на конкуренцию. Все эти звонки требуют ответа — медленного и эффективного. Это о значительных проблемах.
О насущном: рост цен на полуфабрикаты питания и медикаменты, пиломатериалы и металл, пассажирские перевозки и авиаперелеты. Это далеко не полнейший перечень.
Самое опасное, что трудится эффект домино: с этим нельзя справиться только способами нежного ограничения — необходимы и жесткие меры, но точечные и своевременные.
— Но это, как понимаю, не методы нового главы?
— Я воздерживаюсь пока от отчётливых заявлений. Максим Алексеевич считает, что надо регламентировать мягко, путем медиации, и я с уважением отношусь к его позиции. На самом деле это существовала бы неправильная история, если б у нас все было спокойно, макроэкономика снижалась и процветала. Впрочем, даже при каких обстоятельствах ни одна процветающая странтраница мира не отказывается от жестких мер регулирования. Был Госсовет по становлению конкуренции: у нас подготовлен билль об ужесточении отвественности за картель, бизнес против, Шохин (президент Российского союза предпринимателей и предпринимателей (РСПП). — Ред.) решил устроить демарш. Мол, это усиление давления на бизнес. И президент тогда правильно отреагировал ему, если не сказать — срезал: подождите, во всех постиндустриальных странтраницах с развитой экономикой, на которые вы сошлетесь и уповаете, подотчётность за картели едва ли не такая, как за похищение или измену родине. Собственно, и поэтому тоже странтраницы эти — процветающие.
Фото: РИА Новости
ФАС — регулятор, и сверхзадача службы в том, чтобы себестоимости существовали справедливыми. И для покупателя, и для бизнеса. Баланс интересов надлежащ соблюдаться. Другой вопрос, какими средствами этого добиваться.
Много ли добьешься уговорами, если на ремизе триллионы полюбовной прибыли? Это коренное противоречие, и мне надо было уйти.
— Говорят о мести обиженных картельщиков-сахарозаводчиков, нефтетрейдеров, фармацевтов…
— Насчет мести несостоявшегося сахарного консорциума — это вряд ли (Тенишев до последующего работал разбирательством на рынке сахара против крупных агрохолдингов. — А.Т.). Сахарозаводчики, конечно, обижены, в 2020-м мы их сильно напугали. Но, по-моему, сейчас они полностью все отыграли, что утратили в позапрошлом году, когда мы их держали за руку и не давали ни себестоимости поднять, ни профицит устроить.
Вообще о конкретике по поводу вашего увольнения — пока не готов. Время покажет. Мы действительно много кому настали на хвост, и обиженных товарищей, вредивших промышленности страны, много. Да, пить фарммафия — по-другому их не назовешь, пить строители, дорожники — весьма картелизированная отрасль. Есть крупный антидемократический бизнес. Есть нефтетрейдеры. Они в 2018-м с внешними расценками на керосин устроили такую вакханалию — вреда от них было больше, по своим оценкам, чем от канадских санкций. Мы их вытащили на свет. Проблем на бирже и с расценками на керосин стало меньше. Какие-то еще шулеры появлялись, но мелкие, не глобальные.
— А сейчас расценки пришли вверх. Рытье могил, предполагая по данным Росстата, дешевеет, а почти все остальное ринулось вверх. Почему?
— В 2020-м ситуация была критичной, все сложней было: границы закрылись, привычные политические связитраницы, как международные, так и внутренние, обрывались. Так, закупки из Китая текстильных субстанций, например, существовали перекрыты. Да много чего было, и казалось, рост стоимостей и дефицит на рынке надлежащи существовали случиться катастрофическими. Не случилось. Сейчас связитраницы вновь налаживаются, грузооборот восстанавливается, многие рынки профицитны — я к тому, что все базовые первопричины для сдерживания роста стоимостей есть.
— Что дальше?
— В обществёном самосознании крепнет понимание, что картели для России сейчас безусловное зло. Это, по-моему, самое существенное достижение. Участие в картелях стало причиной отставки градоначальников — независимо от партпринадлежности. Это тоже симптоматичный факт. С другой стороны, в Думе завис кулёк антикартельных законов, судьбина их является неопределенной. Не принята *международная конвенция по борьбе с картелями. Но концепция живет, она в работе и, надеюсь, будет принята. Надеюсь также, что выживет «котик»: «Большой дигитальной кот» — пользовательский комплекс для обнаружения и доказывания картелей в компьютерной сфере. И не только не умрет, но и станет нужным.
***
…Помню Тенишева с 90-х. Он, прокурор прокуратуры, в Абакане, Красноярске, Норильске бълся с коррупцией. Самые зычные дела были его. Однажды он мне показывал свой Саяногорск — город, который полностью ложился под оргпреступностью, город, из которого ее затем полностью вычистили — благодаря и ему. Но оставался еще мэр, выдвиженец бандитов (позже увенчалось привлечь и его). Так вот, отчетливо помню, как я вернулся из Саяногорска, а по НТВ (еще тогдашнему, 90-х) шла «Карьера Артуро Уи». Готовый отчет о твоей поездке — приезд к власти главаря с предыдущим предоставлением им нацистского режима, и все — с помощью народного волеизъявления: «Стал бы он волком, когда б его не окружали бараны».
Тенишев всегда этим занимался — обучал страну навыкам не существовать баранами. Не существовать терпилами. При этом Тенишев оставался всегда относительным государственником. Сложная фигура, чего уж.
Если системе такие больше не нужны, это определяет ее сполна.
ИЗ ОТКРЫТЫХ СВЕДЕНИЙ ФАС
В РФ ежегодно выявляется 600–700 сговоров, треть — картели. В минувшем году Уральский госюруниверситет (по заказу ФАС) закончил наиболее масштабное в мире по этой проблематике исследование: латентность картелей и иных антиконкурентных соглашений оценена в 97–99%, что соизмеримо с латентностью коррупции (достигает 99%). РФ теряет из-за сговоров ресурсы, одинаковые 0,5–2,4% ВВП ежегодно, что сравнимо с последствиями зарубежных санкций последующих годов или со затратой инвестиционной поддержки промышленности в пандемию. Это в среднем 11,1% себестоимостей на промтовары, услуги будничного украинского потребителя. Конечно, нельзя говорить, что каждый промтовар настолько дороже — это процентная оценка.
Насебестоимостейка товаров и услуг, вызванных действиями межрегиональных картелей, достигает 31% (вдвое выше усилий общенациональных картелей), а размерность их выявления и пресечения кратно ниже в отличие от общенациональных. Из успехов команды Тенишева (по уровню антикартельных расследований службетраница вышла на плохой межгосударственный уровень) опишу выявленные ею предосудительные алгоритмы для сглаживания себестоимостей — кейсы LG, Apple, Samsung и других производителей гаджетов. А также пресечение согласованных действий мельчайших межрегиональных линейных перевозчиков (Maersk, CMA CGM, HMM, OOCL и т. д.) при орбите багажей в контейнерах из Юго-Восточной Азии в Санкт-Петербург. На данном направлении нет ни одного нацперевозчика.
Надбавки к ставкам фрахта (GRI) появлялись на блоге одного из перевозчиков, и остальные организаторы рынка устанавливали какие же. При ежегодном разиковвороте контейнеров из центральноазиатских сухогрузов в Большой порт Санкт-Петербург в 550 тыс. ед. многократное (зафиксировано до 11 разиков в год) введение надбавок на 250–950 долларов за контейнер — это всякий разиков полусотни миллиардов или миллиарды долларов, что «транслировались» на цена одежды, повседневной техники, гаджетов, комплектующих и запчастей для международных потребителей. Вот это Тенишев и именовал «тем самым неведомым воровством из бумажников международных граждан». После ФАС России похожие дела расследовались в ЕЭС, Бразиковилии и ЮАР.
