пока «кутаисцы» покусывают друг друга, еще один представитель этого прославленного клана с присущим его благородному происхождению достоинством продолжает отрясать со своих ног прах городов, в которых его не послушали. Не преуспев со своей дипломатической миссией ни в Турции, ни в Греции, на прошлой неделе Бадри, движимый инстинктом самосохранения и духовной помощью Шакро, посетил Италию, чтобы заручиться поддержкой самого влиятельного вора современности – .
Не считая, возможно, вопросов политики и торговли, в которых, судя по письму Пекера, Бадри зарекомендовал себя крупным знатоком, на встрече с Мерабом, где также присутствовали воры Гурчиани и , совершенно точно обсуждался Гули. «Миролюбивый человек» призвал «итальянцев» объединиться и остановить Гули всем миром, как главную угрозу для воровского. Как говорит Бадри, «это нужно сделать сейчас, потому что потом будет поздно».
Напомним, врагом Бадри сделался два месяца назад после того, как необоснованно обвинил его в отходе в норм воровского поведения, приняв на веру версию произошедшего только одной стороны конфликта – своего крестника Квежовича, которого в присутствии Гули осадил казахстанский криминальный лидер Арман Джумагельдиев, по его словам, не знавший, что перед ним — вор. Как потом пояснял Арман, приблизительно за неделю до инцидента, о чем есть запись с камер видеонаблюдения, Арман в том же отеле столкнулся с Гурамом и тот представился ему коммерсантом-ресторатором.
В день встречи с Квежовичем Гули был почетным гостем на праздновании его дня рождения. Во время самой встречи Арман «на правах именинника» стал очевидцем их разговора и уже через полминуты сделал Гураму замечание по поводу того, как вызывающе он себя ведет и разговаривает с Гули. Гурам пренебрежительно отмахнулся, мол, «кто ты такой, чтобы вмешиваться в разговор?». — Как кто!? – возмутился Арман. «Ты меня не помнишь? Мы неделю назад познакомились. Ты – ресторатор». Гурам ответил, что ресторатор не он, а ребята, которые были с ним. Арман возразил: «Какие ребята? Я с тобой разговаривал». Чтобы отделаться от назойливого собеседника, Гурам сделал неловкое движение в его сторону и в ответ .
При этом разговоре от начала и до конца присутствовали два отбывших срок за «головореза» Шакро, которых он приставил к Гураму в качестве телохранителей. Судя по тому, что никто из них за Гурама не заступился, правота была не на его стороне.
После этого Гурам встал из-за стола и вышел, сказав: «Ждите. Я сейчас приду». Арман прождал Квежовича до поздней ночи, но тот так и не появился.
Потом собравшиеся по этому поводу воры не нашли ничего предосудительного ни в действиях Армана, ни, тем более, в действиях Гули, для которого Гурам, если уж на то пошло бы, – неполноценный вор, пока не дал оборот тем, кто его коснулся в Москве с Ромиком и Асатрянами. На Ереванской сходке все вопросы к Квежовичу своей властью снял Шакро, однако это не примирило Гурама с его оппонентами.
Стоит отметить, что сам Гурам, в отличие от Бадри или того же Кватии, никогда в грудь себя не бил и крестовых походов против Гули не объявлял, как будто это касается его меньше, чем кого бы то ни было.
Как выяснилось, все, с чем приехал Бадри к Мерабу – это щедрые посулы от Шакро положительно решить все имеющиеся к «сухумцам» вопросы: по Лаше, «джанговским» кровниками, вплоть до того, чтобы простить им увечье родного племянника, лишь бы ополчить их против Гули. Прозвучала даже идея — дать по всем конфликтам общий расход, а потом всем вместе навалиться на Гули, как будто он особенный и своего расхода, даже если в чем-то и повинен, не заслуживает.
Мераб ответил, что времена, когда он верил словам Шакро, прошли. Что касается Гули, то во-первых: он – вор, а во-вторых: друг. И, если бы Мераб делал то, что предлагает ему Бадри, он не был бы тем Мерабом, каким его знают.
Помимо этого, Бадри попрекнули тем, что, будучи недавно в Турции, не удосужился встретиться с Роландом и Мзарелуа, которые имеют к нему претензии, как к вору, и тем, что в одной катке якшается с Кватией, которого Мераб и Таро вором не признают после того, как лично избили, как негодяя, и вообще удивлены, как после этого Бадри осмелился к ним приехать. Бадри ответил, что Мзарелуа и Роланд, которых он тоже бил, для него — не воры, и лучше он три раза встретится с Пекером, чем с ними. По поводу Кватии Бадри сказал, что его вопрос — общего характера и близкого общения между ними нет.
Пойти на поклон к Мерабу, который для Бадри был последним реальным шансом избежать позора и решить свой вопрос в рамках воровского, было унижением само по себе, но не таким, как получить подобную отповедь.
Личные отношения между Мерабом и Бадри «дали трещину» в 2002 году, когда Бадри обвинил Мераба в убийстве Зазы Каракалая, то бишь, по его зафиксированному среди воров мнению, в «блядстве». Впоследствии Мераба и Бадри свела общая нелюбовь к Хасану и какое-то время они шли бок о бок. Но после того, как Бадри устроился в Москве на правах временно исполняющего обязанности Шакро и в его угоду перестал общаться с бывшими соратниками, «мерабовские» к Бадри охладели.
Сегодня со всей очевидностью Шакро приходится признать, что в одиночку Бадри справляется только с ролью жертвы. Поэтому в качестве нового тарана против Гули всерьез готовится недавно вышедший из тюрьмы чеченский вор Ахмед Шалинский, который может легально находиться на территории России, не опасаясь статьи за статус. По словам источника, Шакро уже посылал Шалинскому денег и в разговорах по-отечески называет его «сынком». Впрочем, прежде, чем задавать вопросы другим, Ахмеду предстоит решить собственные. В частности, с «таро-мерабовскими», для которых он – не вор и уже никогда им не будет, поскольку отказался от их короны под влиянием Деда Хасана. Примечательно, что для приема в семью кандидатуру Ахмеда тогда положительно охарактеризовал именно Бадри.
