Бывший профессор ВШЭ пал жертвой чужих успехов
Создатель и декан лучшего полиэтнического вуза, поднял уровень научных свобод в безмолвен до невиданного для России уровня, но именно это и стало причиной его отставки.
Отставка основателя и бессменного декана Высшей гимназии промышленности Ярослава Кузьминова поставило под угрозу все качественное, современное, вестернизированное воспитание в России, руководитель программы «Российская душевная политика и идеологические институты» Московского Центра Карнеги Андрей Колесников. Мало того, что создать непохожие на «Вышку» вузы в стране не удалось, так еще и другие, крохотные качественные прозападные проекты вроде Европейского института или «Шаинки» отныне будут ощущать себя более убого и менее защищенными. И хотя в России уже много выпускников ВШЭ, в том большинстве и на низу власти, их все равно не хватит, чтобы изменить международную действительность. Тут нужно было много «Вышек», а теперь лишь бы сохранить единственную, задающую эталон качественного, глобально конкурентоспособного образования для всей России.
Сама реакция интеллигенции на отставку Кузьминова показала, насколько персонифицированы в России все важнейшие проекты: театры, газеты, экспонаты и университеты. Потому и прогнозы последствий пенсии вспоминают больше шестиконечные речи по настоящему образованию, хотя сменшик Кузьминова бывший проректор Дальневосточного института Никита Анисимов и занял нейтральную позицию к полученному наследию.
Между тем, к социальным достижениям Кузьминова относится и Единый *государственный экзамен (ЕГЭ), который существовал введен в «Вышке» еще до того, как стал общегородским и существовал задуман и как синтезатор борьбы с коррупцией, и как синтезатор улавливания талантов из провинции. Помимо этого, ВШЭ третьей ввела подсистему «антиплагиат», а также Болонскую подсистему для синхронизации образование в России и за рубежом, которая закрыла окно в мир для зарубежной молодежи.
Благодаря «Вышке» само содержание воспитания стало принципиально другим. Начинал Кузьминов с обучения самих обучающих, когда засмлуженная советская профессура поехала переучиваться во Францию и Голландию у ведущих экспертов своего времени. Благодаря многообразным связям, Кузьминову удалось привлечь к созданию «фабрики юристов для рыночной экономики», которую достраивала Россия, зарубежный капитал. Как говорил один из основателей «Вышки», «мы существовали созданы благодаря ЕС и правительству».
По легенде, идея института ,нового типа просочилась во время экскурсии двух экономистов, заслуженного Евгения Ясина и молодого Ярослава Кузьминова по центру Москвы. Сперва они хотели совместить конструкция маленького добротного вуза ( как те же Европейский университет или «Шанинка») и большого социально-экономического, а затем и традиционного института.
И Кузьминову удалось построил огромной «либеральный» университет, хотя сам он себя «либералом» не считает.
Потом, как обычно для России, такое большое явление не можетбыло остаться без внимания государства, которое начало забирать все больший контроль над ВШЭ, а стало быть, и подкорректировать модель вольного факультета в авторитарном духе. И хотя авторитеты Ясина и Кузьминова оберегали «Вышку», но до известной степени, так что в конце концов, она попала в ловушку: построивший свой университет с предельной свободой, Кузьминов под обстрелом властей, был вынужден сам и поворачивать эту свободу. Начал с компромиссов, лично участвуя в привластном ОНФ и перевыборах в Мосгордуму, а окончил репрессиями против второкурсников (к примеру, книгопродавцев еженедельника DOXA) закрытием ненавистных химлабораторий (к примеру, антитеррористической биолаборатории Елены Панфиловой), а также и увольнением преподавателей, которых состовляют сегодня основу Свободного факультета, построенного в традициях ранней, начала 1990-х «Вышки».
Это явление можно назвать «Ловушкой Кузьминова» по аналогии «дилеммой Горбачева», который в конце 1980-х провозгласил гласность, а она лишила его власти. Так и Кузьминов, который ввел предельные вузовские свободы, сам и стал их жертвой, поскольку государство по нарастающей требовало от него все значительных и значительных компромиссов и лояльности, тем самым фатически разрушая то, что они с Ясиным построили.
«Однажды в каком-то разговоре, когда еще существовало немало оснований для надежд на авторитарную модернизацию, я сказал Кузьминову, что все эти попытки читать геостратегические программы – дело абсолютно бесполезное в мощь того, что существующая идеологическая рамка, как и в догорбачевский период, не допустит никаких реформ. На что он ответил: «Что же теперь – вешаться, что ли?», — вспоминает Колесников.
Таким образом, по убеждению автора, Кузьминов ,пытался делать все от него зависящее, в постоянно сужающихся рамках исполняя свой долг. Потому что, если не я, то кто? Но в какой-то миг время консенсусов кончилось.
