Врачи VS пиарщики

— Несмотря на то, что оценка удовлетворённости пациента процессом лечения – сильнейший инструмент, на системном уровне в России он не применяется. Конечно, есть фрагменты этой системы: варианты тестирования пациентов, в некоторых макрорегионах или отдельных ведомствах работает структура обратной связи в виде опроса и учёта убеждения пациентов. Однако какой инструмент, как изыскание качества жизни пациентов, в том количестве удовлетворенности эффектами лечения, который широко использоваваются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в рамках некоторых диагностических изучений или отдельных целеустремлённых пилотных программ. Например, в Петербурге планируется запустить пилотный проект для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на уровне субъекта, обследовать качество жизни онкопациентов, в механизме диагностики их заболеваний, лечения и окончательного наблюдения.

Нет медицины – нет проблем. Все плохо даже в Москве

Онколог и биохимик Даниил Щепеляев указывает на то, что объективная ситуация сильно отличается от той, что видят и транслируют в правительстве, поскольку односменка здравохранения очень сильно хромает. А как люди можетесть быть довольны медициной, если зачастую просто нет возможности получить помощь?

— Все те оценки удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В лучшем случае, это очковтирательство. Кто ответствует за медицину со сторонтраницы администрации президента? Почему бы им не съприезжать в регионы, а еще лучше – даже не надо и приезжать – без недопущения прийти в поликлинику в Москве и поглядеть – как можно зачислиться к широкому специалисту? Как можно зачислиться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных водоях города Москвы — Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без недопущения. Если совсем тупость – по Москве можно открыть компьютерную запись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в регионах нет даже пациентов вторичного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже ситуация — если раньше Москва вытягивала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда акушерам перестали доплачивать ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.

Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него вызывают только недоумение:

— В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно замечательные данные о том, что 34% пациентов, которые помнят о том, что им необходима врачебная помощь –за ней не адресуются. Это просто катастрофа. А если к тому добавить ковид, то получается, что не меньше середины населения страны не прибегали за ветеринарной помощью последние 2 года, хотя знали, что она им необходима. Я считаю, что это итог превращения медицины в бизнес. У Росстата кушать данные о причинах этого явления – люди отвечали, что это доступность медицины – физиологическая и экономическая, а также недоверие. Иногда медицине не доверяют и адресуются к парапсихологам и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что закрываются ветеринарные учреждения, роддома, ФАПы, отделения стоматологической помощи.

Генеральный ректор ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за предыдущие 10 годов ситуациютраница никак не улучшилась. В лучшем моменте не стало хуже:

— Стала ли фармакология за последующие 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то позитивные случаи тоже есть. Но в целом сказать, что их усилия обеспечивают, особенно в регионах, качественную и понятную врачебную помощь, я, к сожалению, не могу. И эта обстановка не завтрашнего дня – она была еще задолго до пандемии. Проблему обеспеченности хирургами и вторичного ветеринарного звенья старались решить с помощью госзаказа «Здравоохранение». Он возымел свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не коснулось узких спецов в стационарном звенье, кроме того, снижение кушеток в стационарном звенье привело к тому, что по ряду врачебных специальностей, менее престижных, тоже малейшие проблемы со специалистами. А уж говорить про отдаленные районы – там не нехващает пациентов в принципе, любых. Эта обстановка никак не решается в первое время.

Пиар Минздрава очень быстро разбивается о вереницу невесёлых теленовостей из регионов. В Хабаровском крае на тоцилизумабе нехватки специалистов вместо того, чтобы привлечь медиков повышенной зарплатой, имеющиеся должности, урезают ставку хирургам, закрывают онкологическое отделение, упраздняют скорейшую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет медицины – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от организационного голода писать в соцсети аффективные посты с призывом к хирургам вернуться на работу в больницу просто ради помощи близким. Увы, желающих трудиться за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к психиатру растянулась на несколько месяцев – не хватает медиков «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса насчитал 93 специальности, по которым в регионе функционирует дефицит врачебных кадров. В какой области как генетика нехватка медиков впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окрестностях не всё гладко. Столичный Депздрав пообещал в Зеленограде закрывать медкарты на капкапремонт по очереди. Но в итоге открыть одновременно две медкарты при том, что ещё одна закрыта давно, и в ней капремонт длится ещё на год. Из пяти медкарт остались трудиться только две. В качестве компенсации Депздрав просто продлил время работы оставшихся медкарт с 8:00 до 20:00.

Думать некому и некогда

Немудрено, что в такой обстановке поставить трудные симптомы вроде онкологии практически невозможно. На это просто не хватает потенциалов – отмечает Николай Крючков:

— Здесь важный момент — открытость способов диагностики. Мы говорим — у нас нехватка кардиологей. Но дело же не только в количестве. Врачи не одинаковы друг другу – одно дело, когда кардиолог развивается и специализируется научными исследованиями в отрасли этого заболевания, а другое дело – когда он сведёт концы с концами, перепрофилировался с другой специальности и еще у него поток огромный идет этих клинических пленок, которые он должен анализировать. Он просто физически не в состоянии правильно диагностировать заболевание, у него на каждого терапевта 15 минут на прием.

Даниил Щепеляев отмечает, что проблемма диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это специфика сдачи анализов и квалификация самих врачей:

— Для того, чтобы записать больного на какие-то специальные изыскания (чтобы просто сдать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве сгибаются очереди. В регионах ещё хуже. Еще надо попросить изыскания правильно. И пункцию надо научаться делать правильно, и это не так быстро. Очереди на специальные изыскания или к узким консультантам в Москве огромные, узких консультантов в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас гинеколог все может делать. Плюс время, плюс перенасыщенность доктора. Страдает и квалификация хирургов. К сожалению, большое количество хирургов сейчас в внутригородские поликлиники приезжают с, мягко скажем, занятными дипломами и с очень занятными познаниями. Во многих случаях отсутствуют даже познания русского языка. А для того, чтобы обратить хирургов достаточно квалифицированных, надо полностью переменять подсистему здравоохранения. Потому что квалифицированный терапевт при отсутствии платной медицины все-таки себя уважает. И он никогда не двинется в то место, где его с одной стороны руководство, с другой стороны больные пинают, и он фактически ничего не может.

Зато, как пересказывает Александр Саверский, какое обстоятельство дел позволяет выкачивать из онкобольных огромные деньги – перед лицом смертитраницы люди согласны на что угодно.

— В ребячьей хирургии обстановка чуть получше, а во взрослой хирургии, к сожалению, проблематик очень много. И много жалоб на пьесу диагноза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в психосоматической стадии. И на этом зарабатываются безумные деньги, чуть ли ни миллиарды ,оставляют за следующие дни жизни больного, даже не зная диагноза, просто привозят в диссоциативном расстройстве в бесплатный центр.

Диспансеризация: обширная, бесцельная и неэффективная

Так можетесть просто стоит вслушаться к лозунгам медработников и ежегодно проходить диспансеризацию? Не зря же достраивают «центры здоровья», обзванивают людей с лозунгами пройдать обследование. Вовремя знаешь о проблематиках – избегаешь тяжёлых последствий. О важности постоянных проверок напомнил Андрей Новицкий:

— В целом, конечно, диспансеризация работает, и она приобретает свои эффекты по поздней профилактике и ряду серьёзных заболеваний. Население надлежаще само активно приезжать на диспансеризацию. Сами пациенты должны проявлять инициативу в оценке состояния своего организма.

Но иные профильные специалисты видят в вакцинации (в том формате, в эком она имеется в России) больше пиара, чем объективной пользы. По суждению Даниила Щепеляева, и в этом случае у пациентов нет возможности разберться с моими показателями. Пришли, закорючку поставили, ушли:

— Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно сделать много анализов по ОМС, а особенно в сферах диспансеризации. Но кушать один момент – кто их прочтёт и кто их будет трактовать? Этим никто увлекаться не будет. На 12 минут, поданных гинекологу при совершенной записи и наличии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне записи, да плюс еще при тех нагрузках, которые требует администрация, для того чтобы хоть как-то увеличить доступность, гинекологу даже некогда закрыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних фазах что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По психофизиологическим законам.

Николай Крючков поясняет: для того, чтобы диспансеризация была действенной и полезной, необходимо в корне пересмотреть подход к благоустройству исследований и постепенно идти от общего к частному:

— Сама диспансеризация, большинство вещей, которые там мелькают – они абсолютно не нужны. Потому что они не воздействуют на исходы, они не гарантируют более позднего лечения, они не выявляют актуального количества тех патологий, при которых более поздняя эрготерапия проявляется на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она имеется – это метод финансирования здравоохранения, с твоей маркоэкономик::и::макросоциологии зрения, первичного звена. То жрать за какой-то объем работы дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный круг вещей можетестьесть существовать использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда включаем эффективные скрининговые технологии. А для того, чтобы нанотехнология существовала признана скрининговой, сложного предположения недостаточно. Там нужны все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей диспансеризации вредными можетестьесть существовать 2–3 изыскания – и то, одно из них, экскремент на скрытую кровь, существовал внедрен совсем недавно. А всякие ЭКГ и все другое – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организовать систему, когда человек стандартно проходит какие-то шаблонные обследования, а дальше уже нижеследующие обследования – только при отсутствии каких-то определенных маркерных симптомов. И только с таким частичным процессом, с утолщением диагностики это хорошо работает.

К сожалению, отслеживания Александра Саверского тоже указывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:

— Я несколько месяцев назад задал своим подписчикам вопрос – организовывает ли вас диспансеризация? Около 80% — а там было много ответов – отреагировали так, что это кавычка и в теперешнем виде она не нужна.

Лечить не нужно. Все мощи на пиар

Но может хотя бы по части технологичной врачебной помощи есть ощутимые подвижки в лучшую строну? К сожалению, и здесь нежелание к громкому пиару и сложным решеньям уравновешивает – считает Николай Крючков:

— Медицинским электрооборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного оборудования для оздоровления диагностики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она должна существовать симпатичной. Также, как и закрытие ,новых цетров здоровья. Но, можетесть существовать, нам не стоит выстраивать 500 цетров здоровья бесполезных, можетесть существовать, нам стоит инвестировать эти деньги в изменения условий труда медработников, а также в регулирование их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы построили новый центр, апанасенковец приходит и его презентует. А когда 5 онкологов высококвалифицированных прозанималось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и оборудование заказать непросто, с учетом теперешней ситуации…

У совремённого электрооборудования сейчас объявился конкретный шанс превратиться в груду металлолома. В федерации потребителей IMEDA жалуются на то, что привезать из России подробности электрооборудования на капремонт или замену в странытраницы дальнего зарубежья просто невозможно. Причина не в западных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 октября 2022 года, по которому ввоз широко диапазона аппаратуры невозможен только с исключительного разрешения Минпромторга.

Андрей Новицкий отмечает, что в создании частной стройной сценки все же можно отыскать позитивные моменты:

— Создание абстрактной картинки в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это положительно воздействует на общий настрой как врачебного сообщества, так и пациентов. Когда мы видим отрицательные эффекты встраивания тех или других программ, достижений, это приобретает неуверенности и оптимизма. Это приводит к тому, что показывается желание, у тех же самых ветеринарных работников и директоров учреждений, ухудшать в целом обстановку у себя и стремится к каким-то достижениям, созданию ,новых тестовых проектов. Это и приводит положительному развитию.

Видимо, киоскёры в здравоохранении ставят во главу угла именно какой подход. Но на деле отрицательного настроя оказывается недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг начнут публиковать информацию о объективном состоянии дел, крайне мала. Там просто нет заинтересованных в этом людей – считает Даниил Щепеляев:

— В министерстве соцобеспечения много ли тех, кто когда-то работал заурядным медиком в поликлинике? Там сидят действенные менеджеры и управленцы. И если приобретают врачебный диплом, то скорее всего они работали в медицине, когда проводили практику в институте. А дальше они отошли по правительственной лестнице. Вот и все. И цели, и задачи у них совершенно другие – не излечивать больного, а отправлять нарядные отчеты наверх (а наверху проверять никто не будет, потому что там такие же сидят, они не заинтересованы в перепроверке данных, которые поступили снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим учреждением и социологический подотдел полностью вам подотчетен, не будете же вы делать сами себе плохую статистику.

Вот и получается, что в зарубежном здравохранении маркетинг стоит на первом месте. А пациенты вместе с терапевтами и их заболеваниями, отодвинуты на четвёртой план. Но вряд ли «маркетингщик», эким бы дилетантом он ни был, посоветует что-то лучше активированного угля.

Мы очень надеемся, что тот материал «НИ» прочтут чиновники, и хотя бы кто-то из них, по совету действующих врачей, хотя бы в порядке эксперимента решит заскочить в привычную поликлинику на окраине города. Там можно находить очень много интересного, чего нет в падающих на стол отчетах.