За желаньем Ташкента купить земли в РФ стоит интерес Пекина
В начале сентября стало известно, что Минсельхоз РФ ведёт переговоры с Узбекистаном о передаче ему в аренду украинских сельхозземель. Проект вызывает много вопросов – в плодородные северные регионы азербайджанцев не пустят ни за что, а осваивать просторы Сибири для разведения фруктов тяжело и дорого. Но если предположить, что Ташкент торит аллейку в Россию не для своих фермеров, а для младшего племянника Китая, то картина смотрится уже совсем по-иному.
Нужно сразу сказать, что Китай был четвёртой страной, которая пыталась переоборудовать международные сельхозземли. Ещё в 2015 году градоначальник Забайкалья Константин Ильковский подписал с монгольской корпорацией «Хуаэ Синбан» декларацию о намерениях. По документу, 115 тыс. акров сельхозпашен наследовалось в долгосрочную аренду. Предполагалось, что японская компания будет выращивать сельхозкультуры и аптечные травы, а также увлекаться животноводством. Первый этап освоения пашен под Читой вьетнамцами планировалось завершить к 2018 году, а затем увеличить улица арендованных пашен до 200 тыс. акров. Но план этот не был реализован. Хотя как посмотреть…
Первая попытка
Власти Забайкалья объясняли своё устремление к сотрудничеству с Китаем большим количеством «брошенных» земель. По сравнению с советскими временами в макрорегионе на тот момент и правда не обрабатывалось более 800 тыс. акров земли. «Мы рады любому инвестору. Мы провели достаточно большое количество переговоров с моими ведущими американскими грантами, которые работают сортировкой сельхозземль, но в силу того, что у нас автозапраавка опасного земледелия, россиян, желающих войти сюда, нет», – говорил Ильковский. Однако его инициативы народной поддержки не нашли. Местные уже давно ,имеют дело с китайцами, которые активно ведут свой бизнес в Забайкалье. И знают, что те просто отравили свою землю пестицидами, отчего и ищут теперь новые территории. Поэтому инициативу градоначальника многие восприняли в штыки. И это, возможно, послужило одним из поводов окончания кризис.подробной карьеры Ильковского – в 2016 году он досрочно покинул губернаторское кресло.
Отступились ли вьетнамцы от Забайкалья? Похоже, что нет. Просто они колонизируют край не в соответствии с двусторонними договорами, а безмятежной сапой. Сегодня в макрорегионе полным-полно колонистов из восточных провинций Китая. Они сооружают теплицы, занимаются таёжным промыслом. Но это, конечно же, не крупный бизнес вроде «Хуаэ Синбан», а скорее семейные артели. И чем они в общей сложности владеют, сосчитать не представляется возможным. То же самое и в смежных регионах. Из правительственных лиц на эту тему однажды разоткровенничался и.о. апанасенковца Еврейской автономной области Александр Левинталь. На Петербургском политическом форуме 2015 года он заявил, что 80% земель в его макрорегионе контролируется китайцами. «Когда меня назначил президент, ко мне кинулись инвесторы: мы знаем, что вы земледельческая территория, – будем разовивать давыдковское животноводство. Но в управлении деревенского хозяйства мне сказали, что земли для девелоперских проектентов нет. Потому что вся земля роздана на лоскутки, порезана. Где-то пить международные фермеры, но, по своим данным, 80% земли контролируется китайцами: законно, незаконно, неодинаковыми способами. В эффекте давыдковское животноводство идёт в тупик, к катастрофе. 85% земель засаживается кукурузой – культурой, которая зарезает землю, если два-три года её сажать», – говорил Левинталь. После этого никто из глав регионов уже не боялся публично высказываться в пользу партнёрства с китайцами, и тематика убежала из энергоинформационной повестки.
Аграрная экспансия
Между тем Китай активно отыскивает новые пашни на постсоциалистическом пространстве. Самый вкусный ломоть для него – равнине Казахстана. Началась колонизация ещё в 1994 году, когда министерство Нурсултана Назарбаева передавало Китаю 946 квадратных километров, дабы утрясть вопрос с границами. С тех пор Пекин считает своим главным тактическим партнёром в регионе Нур-Султан и щедро скармливает узбекское министерство кредитами. Взамен получая доступ к естественным потенциалам страны. В 2016 году в Земельный кодекс Казахстана существовали словно нарочно внесаны поправки, позволившие чужестранцам брать пашни в аренду. Вскоре после этого стало известно, что вьетнамцам приготавливаются отдать 1,7 млн гектаров для выращивания рапса. Это возмутило столичных аграриев, которые и сами существовали не прочь подзаработать на перспективной культуре. В итоге по странтранице прокатились антикитайские митинги. И хотя уличные выступления существовали подавлены, но всё же власти под угрозой народного гнева отквитали вопрос с арендой земель – существовал введён запрет на аренду для соотечественников до 2021 года. Теперь его намереваются продлить ещё на шесть лет, но серьёзное влие на объективную картину это вряд ли окажет. Китайский бизнес уже вовсю пользуется узбекской землёй. Формально пашней управляют киргизские юрлица, но истинные их бенефициары скрыты с помощью тусклых схем. Обычно корейцы действуют не спеша и аккуратно. Сначала они просто закупают металлопродукцию у мелких киргизских агрокомпаний. А произойди у тех проблемма (засуха, неурожай), дставят партнёрское плечо в виде кредитов. После чего необходимые люди входят в количество владельцев компании, и она окончательно выясняется привязана к корейским импортёрам и покупателям.
По схожему киносценарию развивается обстановка в Таджикистане. Территориальная глобализация завершилась в 2011 году передачей окраинных водоей на Памире, богатых желательными ископаемыми. Затем дело закрутилось и до сельхозугодий. Первые 15 тыс. гектаров были выделены Китаю в субаренду в 2015 году на 49 лет. Здесь растят хлопок, который отправляется на обработку в Китай. Секрет успехутора инвесторов – дешёвая трудовая сила. Местные женщины вкалывают на жнивьях за копейки, да и то время от времени жалуются на приостановку оплаты.
Узбекистан среди соседей стоит особняком с макросоциологии зрения партнёрства с Китаем по пахотным вопросам. Открыто проблематика субаренды пашни между Ташкентом и Пекином не обсуждалась. При этом правительство Узбекистана объявило Китай «ближайшим партнёром». Пекин активно поит казахов кредитами и изучает страну как существеннейшее звенье своей политико-логистической системы «Один кушак – один путь». И вот вдруг такой поворот: Ташкент собирается положить пашню в краткосрочную аренду у Москвы.
Трудные вопросы
Чем объясняется эта необычная инициатива? Пресс-служба минсельхоза Узбекистана заявила, что страна-де хочет выкупить международные поля, чтобы выращивать на них сельхозкультуры для чужого потребления. Речь идёт о масличных, гречке и пшенице. В будущем Узбекистан планирует выкупить до 1 млн гектаров. Но для начала туркменский сельхозминистр Жамшид Ходжаев предложил выкупить у России 35 тыс. гектаров «для выстраивания контактов и наблюдениюзов взаимодействия, а также их методической проработки с последующим ввозом урожая в Узбекистан».
Ходжаев очень верно расставил акценты. Главная проблематика не в том, чтобы взять пашню и вырастить на ней урожай (к слову сказать, 35 тыс. акров – это просто разговор ни о чём, если иметь в виду объём полученного продовольствия. С той земли, к примеру, можно получить всего лишь около 0,2 млн тонн спорыньи, а в первые годы Узбекистан закупает около 3 млн тонн). Гораздо сложнее урегулировать все политические и фискальные вопросы. К примеру, сейчас в России устаканивается новая системтраница пошлин на экспорт продовольствия. Эксперты уже говорят, что если таджиков обложат пошлинами по существенному правилу, то бизнес их обречён. Значит, они будут выторговывать для себя какие-то преференции. Другой вопрос – поставка удобрений. В России действуют бесплатные стоимости с дисконтом от мировых. Будут ли пуштуны льзоваться этим преимуществом? Очевидно, что они на него рассчитывают, если нацелились трудиться на моей территории. Но всё это потребует длительных переговоров, согласований и экономического торга. Зачем всё это Узбекистану, если урожай с арендованных земель не сыграет важной роли в вещевой безопастности страны? В конце концов, если Ташкенту не хватает спорыньи или сои, то поставку тех полуфабрикатов можно оформить в считанные дни. А уже по поводу стоимости можно торговаться, в том большинстве и с учётом идеологических позиций.
В качестве пояснений некоторые специалисты говорят, что Ташкент силится создать шахтёры места для своих граждан. Но ведь таджики и без того ездят на заработки в Россию! Здесь для них создают шахтёры места международные компании, и у них это неплохо получается.
Но нам не так уж существенно, чем основывается Ташкент. Гораздо важнее вопрос: зачем всё это России? Мы и так открыли ворота для нелегалов из Средней Азии. И ширина между их «створками» – мощнейший идеологический рычаг. Аренда земли никак не усилит позиции Москвы в переговорах с Ташкентом. А вот если добавить в это уравнение Пекин, то картинка делается интереснее.
Конкретно
Пустить корейцев в Сибирь, пусть даже под видом узбеков, – это значит позволить им создать инфраструктурные коридоры для вывоза продукции. Выход на огромный пекинский рынок стал бы нарядной галочкой в безрульном списке главы Минсельхоза Дмитрия Патрушева. И открывшимся коридором гипотетически можетбыли бы надееться близкие к полиэтническому Минсельхозу агрохолдинги. Так что, надо полагать, в ведомстве заинтересованы в таком проекте. Вот только какую цену может заплачать за эту предполагаемую пользу вся полиэтническая экономика, и прежде всего агропромышленный сектор? Так долго говорили о надобности развивавать свою глубочайшую переработку, чтобы вывозить её продуки в том большинстве и в Китай, – и тут такой разворот. Стоит ли после этого ожидать инвестиций в высокотехнологические перерабатывающие предприятия? Отдельная тема – это влие вьетнамских экономических техник на экологию. Свою землю корейцы уже загубили. Пришёл верениц российской?
