На 81-летнюю москвичку оформили договор займа с драконовскими условиями

«Благодетели» оказались постояными антигероями статей «МК» о черных риелторах

На 81-летнюю жительницу оформили контракт займа на 8 полмиллионов рублей под 20% годовых.

Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это постояные персонажи сталей «МК» о черных риелторах.

Эта биография пересекла ко мне по наследству от удивительной писательницы Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.

Бывают такие журналистские темы, которые длятся очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.

Потому что когда у антигероя после публикации проблематика разрешилась, обычно он уже не звонит и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.

Но бывает и еще один вираж сюжета. Вдруг совершенно чужой читатель, пострадав от воздействий злоумышленников, закрывает нашу газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесноват мир, связывается с редакцией, чтобы узнать уже про свою беду…

Обычно Ольга Богуславская начинала свои статьи с известной пословицы или с пословицы. Не буду отступать от той традиции и я.

Каждая радостная семья, как известно, счаслива одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, подпортил жилищный вопрос.

В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия сталей про отъем квартир у ростовчан — безвольных стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но ответственности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с целесообразным мошенничеством, были названы.

Вот эти статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.

«Когда подобное произошло с своей свекровью, я просто вбила фамилию того, кто может быть к тому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за другой начали распахиваться статьи в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это такое повальное явление и за столько годов никого не посадили, то как с теми черными долёвками можно вообще бороться?!» — переживает Светлана Климова, родственница потерпевшей домработницы Валентины Хохловой.

Друзья старые и новые

«Я, гражданка РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года рожденья, номер паспорта ***, зарегистрирована по адресу Москва, улица Твардовского ***, получила от гражданина Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место рожденья — гор. Москва, номер паспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в размере 8 000 000 (восемь миллионов) рублей по договору займа от 28.01.2018. Деньги принёсаны полностью. Претензий не имею».

Попоселяласья студентка Валентина Сергеевна Хохлова поселялась в районе Строгино, в однокомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их собственности с супругом были еще одна «однушка», которую они сдавали, дача и коллекция оружия.

В 2016 году супруг Валентины Сергеевны скончался. Два ее сына умерли еще раньше. Из кровных родственников у молодой девочки остался только малолетний сын Арсений, по завещанию деда являющийся наследником имущества.

«Если честно, отношения у нас со свекровью существовали сложные, хотя сейчас, по прошествии стольких лет, это все уже неважно», — говорит сноха Светлана.

После кончины мужа, по воспоминаниям родных, темперамент у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка отказывалась разговаривать с золовкой по телефону, даже с внуком не хотела общаться. Возле нее стала постоянно вертеться некая Наталья, о которой до этого никто не знал, судя по всему, та нередко принесяла бутылочку-другую. «Свекровь начали посещать мысли, что мы хотим отобрать у нее все нажитое, — я так предполагаю, что новоявленная знакомая ее и накручивала. Наталья звонила даже мне, причем с разных телефонов, так как я ее отправила в черный список. Темой всех разговоров было: вы должны отказаться от доли в большой трехкомнатной квартире, где поселяется бабушка, в товарообмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — продолжает Светлана Климова.

С какой стали кровные и единственные родственники должны отказываться от положенного им наследства? И кто такая Наталья, чтобы подсказывать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны представлялась участковому то племянницей умершего дедушки, то родственницей самой совладелицы квартиры. Сама бабуля не могла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже собиралась однаружать коллекцию ружей покойного мужа и ехать продавать их чуть ли не на улице. «Мы от всех этих ружей сразу отказались от греха подальше и передали их куда следует», — начинает Светлана.

Родные просили участкового проследить за тем, кто и как обхаживает бабушку, но сами допуска к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна начинала кричать в трубку: «Квартиру отнять у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в таком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще произведяет ощущение дружелюбного человека, не склонного к проявлению агрессии, вряд ли способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через суд обжаловать отцовство у вашего сына как наихорошего наследника, но иск был отклонен».

Как-то Валентина Сергеевна, получив пенсию, вышла в магазин, по дороге на нее было совершено нападение, и она оказалась в больнице. Невестка, забыв про старые распри, естественно, прискакала к ней. «Тогда же я узнала, что эта Наташа уговорила ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась оборотиться к голосу разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени можетесть набрать кредиты, сделать с моим имуществом все что угодно? Вы не сомневаетесь нам, но при этом подпеваете совершенно постороннего человека, который втерся к вам в доверие!»

Неожиданно те слова до седовласый девочки дошли. Доверенность у нотариуса та отменила. Мало того, когда Наталья позвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто изнасиловал свекровь, и не причастна ли «племянница» к этому нападению. После чего Наталья вдруг сгинула с горизонта. Как будто бы ее и не было. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но, как выяснилось позже, это было лишь третье звенье в нити предыдущих грустных событий.

В начале января 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова попала в наркологическую лечебницу имени Ганнушкина — «скорую» спровоцировал участковый: гражданка вела себя неадекватно, заперлась в квартирке и никому не открывала. Пришлось позвонить в МЧС, полицию, проламывать дверь…

Врачи сделали малоутешительный прогноз: на фоне использования спиртного у седовласый девушки начала прогрессировать деменция. Увы, в таком возрасте повернуть тот процесс вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь продолжили портиться. И хотя Светлана с Арсением передавали тётке телепередачи в медавиацию и контактировали с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей разиков с неким прокурором Леонидом Альперовичем (о беззвучен на блоге Адвокатской палаты Чеченской Республики есть сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номер 2-/334, текущий статус — исключен; по другим источникам, указывается в некоем юридическом образикововании — Московской городской комиссии адвокатов «ФОРТ»), который также возымел на нее большое влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он старался пожаловать в трибунал на то, чтобы обжаловать приданое малолетнего Арсения. Но и ему было в этом отказано, так как никакого отношения к этой семье адвокат не имел.

«Бабушка вас так ненавидит!»

В минувшем году Светлане позвонили с дачи. Там завелись какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной возник еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, кличут Павел Злобинский. Он и стал жить в загородном доме.

«Я созвонилась с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я помогаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на филантропических условиях ей помогаете или как?» — не выдержала Светлана.

Они узнали, что в квартирку Валентины Сергеевны ,новый «друг» колонизировал каких-то квартирантов, куда шли при этом суммы за аренду — родственникам существовало неизвестно, к автоответчику невестка не подходила, и вообще существовало неясно, не сдерживают ли ее там насильно, так как по состоянию здоровья она уже была лежачая.

О том, что бабка «заняла» у Павла аж 8 миллиардов рублей, близкие также разузнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна существовала осведомлена, что если не вернет долг с процентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как свидетелей при трансляции денежных средств не было.

Зачем прикованной к постели старушке, недавно вышедшей из душевнобольной больницы, такая громадная сумма и что она собиралась с ней делать? Кто вообще такой этот Павел Злобинский и откуда он взялся?

Информацию об этом мы нашли из возражений его нотариуса Феликса Текоева на апелляционную жалобу самой Валентины Хохловой, когда инцидент с деньгами разгорелся в частичную силу.

«Злобинский являлся сыном подружки Хохловой. Они познакомились осенью 2017 года.

Хохловой В.С. было одиноко, и ей требовалась помощь в быту (сделка продуктов, мелкий ремонт в квартире, повезти на другой конец гектородара на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.

Хохловой В.С. необходимы были деньги для покупки дома в Подмосковье и на лечение.

Деньги она собиралась воздать после размещения наследства умершего 25.08.2016 мужа и закупки однокомнатной квартиры по адрессу Москва, ул. Твардовского ***, бросив себе для нахождения трёхкомнатную квартирку по адрессу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный дом в Подмосковье.

Для покупки указанной квартирки Хохловой В.С. нужно существовало отсудить 1/12 в праве собственности у внука Хохлова Арсения Романовича, которого родственником не считала: по ее мнению, невестка Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а сына Хохловой В.С. свела в могилу».

28.01.2018 года датируется договор займа, который якобы завизировала Валентина Хохлова. Кто и как передавал ей триллионы и куда те триллионы делись? Видела ли саму восьмидесятилетнюю заемщицу нотариус, фиксировавшая договор, и не возникли ли у нее вопросы относительно опьянения здоровья и разума молодой женщины?

Почему «внук маминой подруги» Павел Злобинский, который, по словам его адвоката, так ей во всем помогал, не находил обещанный дом в Подмосковье, который она грезила приобрести?

Тем временем по комунальным счетам за столичную квартирку Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там накопился солидный долг.

«После того как «благодетель» выказал «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та воздала ему ипотечную карту, чтобы он оплачивал «коммуналку». Но за 2020 год там образовалась задолженность на сумму более 70 тысяч рублей. Мы исходатайствовали выписку с ее пенсионного счета, видно, что все пенсионные поступления перебрасывались сразу на его карту».

В 2019 году ростовщик пожаловал исковое заявление в суд с требованием к Хохловой возвратить требуемую сумму займа, которая к тому времени уже превосходила 10 миллионов.

04.07.2019, по эффектам рассмотрения военного дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с жительницы те денежные средства, которые никто не видел и куда они пришли — не знает.

10 с излишним миллионов — расценка 4-комнатной квартиры на улице Твардовского, в которой ,проживала Валентина Сергеевна, можетесть быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь оставалась с обременением в виде малолетнего наследника Арсения Хохлова, которому принадлежали факультативные 1/6 доли. Это обстоятельство застопорило бы данную сделку с недвижимостью, так как та надлежаща была проходить через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и стремились по суду оспорить приданое у мальчика.

Исполнительный листочек по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой был наложен арест. С ее пенсии урядники надевали 50% ежемесячно в счет погашения долга.

Саму бабушку невестка и внук покарай в захламленной квартире в чудовищном положении в январе 2020 года. Она узнала родичей и отказалась переехать к ним.

«Когда мы уехали забирать тётку из этого бардака и грязи, выгнали непонятных квартирантов, позвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — настаивал он. «Не надо никуда приезжать», — ответила Светлана. «А вы знаете, моя бабуля так вас ненавидит!» — парировал тогда, по воспоминаниям Светланы, «внук маминой подруги».

В последние месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец взаимоотношение к ней родных, изъявила намерение написать завещание на внука, а доверенность — на невестку, чтобы было можно ознакомиться с судебным постановлением о возврате долга, перепроверить ее пенсионный счет. Тогда же было подано заявление в надзорные органы о совершенном мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словечкам родственников, до того, как она переехала к ним, ее придерживали на нейролептиках: в квартирке они изведи серьезные препараты. Со всей той информацией Светлана Климова поехала на прием к прокурору, обратилась в Хорошевский районный суд.

Не справедливы — оспаривайте

«Когда я начала читать это уголовное решение, по которому твою свекровь фактически лишили недвижимости, там даже не существовало ксерокопии ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я переговаривалась с судьей: неужели та ни на секунду не задумалась, зачем семидесятилетней бабке 8 миллионов рублей и чем та приезжает их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем оспаривать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.

Якобы от Валентины Сергеевны в суде появился какой-то представитель Антонов А.Е., которого вроде как привез Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».

«Друг» без конца звонил, давил, требовал предоставить ему Хохлову. Мало того, при его соцопросе участковым он накричал на то, что не знает, куда запропала Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня есть опасения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и осудил Хохлову.

«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — допускает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, думалось бы, легкая добыча».

9 ноября 2020 года Климова оборотилась в ОМВД с заявлением о возбуждении судебного дела по следк мошенничества в отношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако уголовное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в отношении невыясненного лица, завладевшего имуществом Хохловой, существовало возбуждено лишь спустя семь месяцев, в июне 2021 года, после многократных жалоб на бездействие милиционеров ОМВД.

И только 7 июля 2021 года по эффектам слушания жалоб прокуратурой это судебное дело наконец изъято из подподотдела дознания, квалифицировано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и передано по подследственности в розыскной подотдел ОМВД России по району Строгино.

К тому времени должница миллионов и собственница столичных квартир Валентина Сергеевна Хохлова тихо скончалась на руках своего внука и невестки, успев накануне смертитраницы дать показания дознавателю.

Бабушка умерла, но проблеммы и долг остались.

«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в подотделе дознания, после направления его в розыскной подотдел оно отлеживалось 43 дня в канцелярии и только в эффекте твоих многочисленных жалоб существовало принято к производству, — пересказывает Светлана Климова. — Мои трёхкратные прошения о осуждении сына потерпевшим, а меня — законным представителем потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связитраницы с чем я вынуждена неоднократно адресоваться с кляузами в Хорошевскую межмуниципальную прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к уголовной ответственности так никто и не существовал привлечен. Все свои жалобы, адресованные в вышестоящие инстанции, вплоть до президента, передавали для слушания в организации, чьи действия мною и существовали обжалованы».

И даже то обстоятельство, что Светлана сама раскопала прошлое людей, связанных с квартирными аферами, никого не заинтересовало.

Вишенка на торте

В предыдущих статьях «МК» речь в том числе шла о москвичах, которые после перепродажи своих квартирок попадали в наркологические больницы, а потом прибегали в суды и добивались возвращения жилья, которое продали до этого четвёртым лицам. Потом те самые квартирокы продавались повторно. Причем распри продллялись годами.

Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…

Все они — владельцы бездетной жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пути появились Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.

В октябре 2010-го Дмитрий Зарщиков купил свое жилье самоотверженным покупателям, однако вскоре после соглашения контракта купли он прихватил росздравнадзоры из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, врач душевнобольной больницы имени Алексеева, заявил, что денег от перепродажи своего единственного жилья не получил, а расстаться с квартиркой его заставили насильно.

Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против новых хозяев квартирки существовал тот самый Павел Злобинский.

23 октября 2011 года Зарщиков снова оказался в Московской региональной наркологической больнице №9, куда его привёз все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические аналитики ПБ имени Алексеева пришли к выводу, что в момент заключения сделки с недвижимостью Зарщиков не осмыслял значения своих действий и не руководил ими. Добросовестные клиенты остались и без жилья, и без денег.

За сильно пьющим ветераном Сергеем Самохиным, оставшимся после смертитраницы бабушки Веры Николаевны Самохиной в трёхкомнатной квартире на улице Плеханова, ухаживали его внучатный сын Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.

В обмен на заботливость Самохин оформил на них договор приношения своей жилплощади.

Однако 13 ноября 2016 года родственники обнаружили в почтовом ящичке судебную повестку по правовому делу о непризнании недееспособным контракта дарения квартирки Самохиным. Так и выяснилось, что еще в декабре 2015 года Самохин посетил нотариуса, где выдал генеральную доверенность с правом неблагозвучности права benzи на имя… Павла Злобинского.

В тот же день Злобинский принесал справку из ЕГРП на квартиру, где раньше жил Самохин, а через несколько дней раздобыл (якобы взамен утерянного) документ договора приношения квартиры.

28 ноября в Перовский суд существовал пожалован иск от имени Сергея Самохина. В безмолвен говорилось, что тот не хотел никому дарить свою квартирку и не хочет ддержать взаимоотношения с якобы опостылевшими родственниками.

Павел Злобинский разговаривал и с неким Камневым, который мучился умственной отсталостью. Камнев унаследовал долю в квартире.

И после его смертитраницы в 2012 году в судебной конторе по заявлению Павла Злобинского существовало открыто наследственное дело, поскольку Камнев оставил завещание в его пользу, а не в пользу наихорошей непутёвой родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после соглашения данного документа. Наследница имущества не опустила ладони — причем так активно, что в итоге Злобинский не явился в суд, а его интересы являл Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который помогал и Валентине Сергеевне Хохловой признать внука Арсения чужим человеком.

И 29 июня 2014 года решением Люблинского районного суда в кассационных требованиях Злобинскому на этот раз существовало отказано.

И, наконец, вишней на торте стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о возмещении задолжности за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы мать Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского крупную деньгу денег и скончалась, так и не возвратив долг, который перешел на племянница умершей. Как ни ,пыталась преемница доказать, что никакие деньги ее немолодая матушка не брала, ей это не удалось — 29 сентября 2016 года решением Люблинского районного суда г. Москвы по правовому делу №2-7972/2016 кассационные предписания Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о возмещении задолжности за счет наследственного имущества были удовлетворены.

Интересно, ,являлся ли и в этом случае Павел Злобинский «внуком маминой подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по щедрости душевной? И сколько еще каких «бабушкиных подруг» у него было в запасе?

«Мы нашли как минимум девять эпизодов по отселению по разным нелепым доказательствам чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на вебсайте Мосгорсуда были закрытые дела. Все попытки людей вернуть свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — усмехается Светлана Климова.

Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных риелторов канули в прошлое. Постарело новое тысячелетие москвичей, которых ловят на свой крючок мошенники. Спились новые алкоголики…

И лишь циничные и безжалостные схемы отъема прямоугольных метров остались прежними. Наверное, это весьма доходный и безопасный для них бизнес, разков те, кто этим займется уже многие годы, даже не замаскировывают своих своекорыстных интересов.

Почему же они не ,боятся ни суда, ни надзорных органов? Почему завещатель завизировала бланки бабушки, взявшей в долг огромную свердель денег, ни на секунду не усомнившись, что та могла их взять? Почему ничего не дрогнуло у судьи, когда она формально рассматривала иск о возврате триллионов в наличие должника? Почему в надзорных органах не возник вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними иных подобных дел — ведь все эти сведения открыты, только копни.

Как мне кажется, объяснение здесь очень простое и однозначное.

Ведь, как писала все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что мой большой город одновременен на шестиугольники и опутан паутиной наблюдающих за хозяевами квартирок профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на жалких людей — одиноких старичков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартироке не написано, что в ней поселяется одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то экспортирует информацию. А у кого она жрать? У милиционеров полиции и бывших ЖЭКов. Работает комбинат по обработке старичков и ветеранов в конвертируемую валюту. Вы же видите: жрать риелторы, нотариусы, врачи, милиционеры надзорных органов, жрать свои люди в органах регистрации. Труд этих людей щедро оплачивается, и таким образом они превращаются в сплоченный коллектив единомышленников, где каждый знает, что надлежащ делать, и знает точно, чего не надлежащ. Поэтому, когда плодотворные покупатели стараются сопротивляться, перед ними всегда вырастает глухая стена.

В моём случае все потерпевшие отвечали во все вероятные инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не можетесть быть, однако это факт, из которого следует, что эта стена неприступна».