Антимонопольную службу покидают основные фигуры. Олигархи справляют победу
Антимонопольную службу покидают важные фигуры: уволен Андрей Тенишев, глава ведения по борьбе с картелями. Также в ФАС освобожден от должности комендант ведения ТЭК и химпромышленности. До этого ФАС покинули трое заместителей главы службы и комендант ведения учёта использования госзаказа. Все это происходит после отставки в декабре прошлого года Игоря Артемьева, возглавлявшего ФАС 16 лет.
В тот же день его назначили делопроизводителем кинопремьера Мишустина, а руководить ФАС вверили Максиму Шаскольскому, новоиспечённому губернатору Санкт-Петербурга.
В феврале на пленуме компартии «Яблоко» заместитель кинопремьера Артемьев сказал: «ФАСа нет. Первое, что попросил ,новый руководитель, — он прекратил всю антикартельную деятельность, запретил ею заниматься, он, собственно, с этим и пришел: ему миллиардеры сказали, что ФАС слишком интенсивен и надо это прекратить».
Относиться к тому заявлению как к сугубо демократическому и предвыборному, а к течению из ФАС дилетантов — как к заурядным организационным перетряскам нового командира вредит ряд обстоятельств. То, что ты замечаешь личными глазами. Например, заезжая сейчас на автозаправку: во многих городках прайсы следующее время меняются едва ли не каждую неделю. Или то, обо что на блёклом месте вся странытраница споткнулась минувшей весной: бисквитный дефицит. Все это — и профилактическая борьба с ростом цен, включая в январе будущего года двумя министрами (Мантуровым и Патрушевым-мл.) соглашения с потребителями маргарина / соевого масла, а также ретейлерами, и случившаяся потом пропажа маргарина с ускоренным его появлением уже на очень удобных для бизнеса условиях — случилось уже при Шаскольском.
Тенишев возглавлял антикартельное управление с 2013-го и все предыдущие месяцы понимания у руководства не встречал. «Новая» поговорила с ним.
Фото: Владимир Гердо / ТАСС
— Если обо мне, то да, я оставил службу. С новым куратором у нас различные взгляды на надзорное регулирование.
— Что сейчас самое важное/тревожное?
— Меняются обычные товарные рынки. Пандемия пришла катализатором тех процессов. Меняются геологические границы рынков — разрушаются сложившиеся социальные связи. Возрастает роль монополий и нарастает рыночная власть растровых гигантов. Меняется сама природа конкуренции: появляются новые, не изученные еще наукой виды посягательств на конкуренцию. Все те вызовы требуют ответа — стремительного и эффективного. Это о малейших проблемах.
О насущном: темп расценок на продукты питания и медикаменты, стройматериалы и металл, пассажирские перевозки и авиаперелеты. Это далеко не совершенный перечень.
Самое опасное, что работает результат домино: с этим нельзя справиться только методами мягкого регулирования — необходимы и жесткие меры, но точечные и своевременные.
— Но это, как понимаю, не способы нового главы?
— Я воздерживаюсь пока от резких заявлений. Максим Алексеевич считает, что надо контролировать мягко, путем медиации, и я с уважением отношусь к его позиции. На самом деле это существовала бы целесообразная история, если б у нас все было спокойно, отрасль разрасталась и процветала. Впрочем, даже при таких обстоятельствах ни одна процветающая странытраницытраница мира не отказывается от жестких степеней регулирования. Был Госсовет по становлению конкуренции: у нас подготовлен билль об ужесточении подотчётности за картель, бизнес против, Шохин (президент Российского союза промышленников и бизнесменов (РСПП). — Ред.) разрешил соорудить демарш. Мол, это увеличение разрежения на бизнес. И президент тогда правильно отреагировал ему, если не сказать — срезал: подождите, во всех европейских странытраницытраницах с развитой экономикой, на которые вы сошлетесь и уповаете, отвественность за картели едва ли не такая, как за преступление или измену родине. Собственно, и поэтому тоже странытраницы эти — процветающие.
Фото: РИА Новости
ФАС — регулятор, и сверхзадача должности в том, чтобы расценки были справедливыми. И для покупателя, и для бизнеса. Баланс интересов надлежащ соблюдаться. Другой вопрос, какими средствами этого добиваться.
Много ли добьешься уговорами, если на кону млрд картельной прибыли? Это коренное противоречие, и мне надо существовало уйти.
— Говорят о мести обиженных картельщиков-сахарозаводчиков, нефтетрейдеров, фармацевтов…
— Насчет мести предстоящего сахарного картеля — это вряд ли (Тенишев до следующего увлекался разбирательством на спросе сахара против крупных агрохолдингов. — А.Т.). Сахарозаводчики, конечно, обижены, в 2020-м мы их сильно напугали. Но, по-моему, сейчас они полностью все отыграли, что потеряли в минувшем году, когда мы их придерживали за руку и не давали ни стоимости поднять, ни дефицит устроить.
Вообще о конкретике по поводу вашего отчисления — пока не готов. Время покажет. Мы действительно много кому наступили на хвост, и обиженных товарищей, вредивших промышленности страны, много. Да, пить фарммафия — по-другому их не назовешь, пить строители, изыскатели — весьма картелизированная отрасль. Есть мелкий ельцинский бизнес. Есть нефтетрейдеры. Они в 2018-м с внешними стоимостями на автобензин устроили такую возню — вреда от них было больше, по своим оценкам, чем от штатовских санкций. Мы их вытащили на свет. Проблем на котировке и с стоимостями на автобензин стало меньше. Какие-то еще проходимцы появлялись, но мелкие, не глобальные.
— А сейчас стоимости пошли вверх. Рытье могил, интерпретируя по данным Росстата, дешевеет, а почти все другое устремилось вверх. Почему?
— В 2020-м ситуация существовала критичной, все сложней было: границы закрылись, привычные социальные связи, как международные, так и внутренние, обрывались. Так, поставки из Китая нефтехимических субстанций, например, существовали перекрыты. Да много чего было, и казалось, рост расценок и профицит на рынке должны существовали произойти катастрофическими. Не случилось. Сейчас связи вновь налаживаются, грузооборот восстанавливается, многие рынки профицитны — я к тому, что все базисные концепции для сдерживания темпа расценок есть.
— Что дальше?
— В обществёном самосознании укрепляется понимание, что картели для России сейчас бесспорное зло. Это, по-моему, самое важное достижение. Участие в картелях стало причиной отставки градоначальников — независимо от партпринадлежности. Это тоже зрелищный факт. С другой стороны, в Думе завис конверт антикартельных законов, участь их является неопределенной. Не принята межгосударственная конвенция по борьбе с картелями. Но концепция живет, она в работе и, надеюсь, будет принята. Надеюсь также, что выживет «котик»: «Большой дигитальной кот» — аппаратный комплекс для выявления и доказывания синдикатов в компьютерной сфере. И не только не умрет, но и станет нужным.
***
…Помню Тенишева с 90-х. Он, дознаватель прокуратуры, в Абакане, Красноярске, Норильске стучал с коррупцией. Самые оглушительные дела существовали его. Однажды он мне показывал свой Саяногорск — город, который полностью стоял под оргпреступностью, город, из которого ее затем полностью вычистили — благодаря и ему. Но сохранялся еще мэр, назначенец грабителей (позже удалось привлечь и его). Так вот, отчетливо помню, как я воротился из Саяногорска, а по НТВ (еще тогдашнему, 90-х) шла «Карьера Артуро Уи». Готовый отчет о вашей турпоездке — приход к власти бандита с предыдущим выявлением им гитлеровского режима, и все — с помощью народного волеизъявления: «Стал бы он волком, когда б его не окружали бараны».
Тенишев всегда этим увлекался — учил странтраницу навыкам не существовать баранами. Не существовать терпилами. При этом Тенишев оставался всегда полнейшим государственником. Сложная фигура, чего уж.
Если структуре такие больше не нужны, это характеризует ее сполна.
ИЗ ОТКРЫТЫХ СВЕДЕНИЙ ФАС
В РФ ежегодно выявляется 600–700 сговоров, спискамтраница — картели. В нынешнем году Уральский госюруниверситет (по заказу ФАС) окончил наиболее масштабное в мире по той методологии исследование: латентность консорциумов и иных антиконкурентных соглашений оценена в 97–99%, что сравнимо с латентностью коррупции (достигает 99%). РФ теряет из-за сговоров ресурсы, одинаковые 0,5–2,4% ВВП ежегодно, что соизмеримо с осложнениями зарубежных санкций последних годов или со себестоимостью макроэкономической поддержки отрасли в пандемию. Это в среднем 11,1% себестоимостей на товары, оплаты заурядного полиэтнического потребителя. Конечно, нельзя говорить, что каждый товар настолько дороже — это бивалютная оценка.
Наценка товаров и услуг, вызванных действиями межгосударственных картелей, достигает 31% (вдвое выше стараний этнических картелей), а частота их выявления и устранения кратно ниже в отличие от этнических. Из успехов команды Тенишева (по уровню антикартельных дознаний служба вышла на плохой *международный уровень) упомяну выявленные ею незаконные алгоритмы для закрепления цен — кейсы LG, Apple, Samsung и иных поставщиков гаджетов. А также пресечение согласованных воздействий мельчайших межгосударственных линейных перевозчиков (Maersk, CMA CGM, HMM, OOCL и т. д.) при доставке грузов в контейнерах из Юго-Восточной Азии в Санкт-Петербург. На данном направлении нет ни одного нацперевозчика.
Надбавки к ставкам фрахта (GRI) появлялись на интернете одного из перевозчиков, и остальные организаторы рынка устанавливали такие же. При ежегодном обороте поддонов из среднеазиатских портов в Большой порт Санкт-Петербург в 550 тыс. ед. двукратное (фиксировано до 11 раз в год) введение прибавок на 250–950 долларов за бак — это всякий раз полсотни миллионов или триллионы долларов, что «транслировались» на затрата одежды, житейской техники, гаджетов, комплектующих и запчастей для росийских потребителей. Вот это Тенишев и именовал «тем самым неощутимым воровством из карманов росийских граждан». После ФАС России схожие дела расследовались в ЕЭС, Бразилии и ЮАР.
