В деле гендиректора «Траста» вскролись махинации
Как стало известно “Ъ”, знакомясь с материалами судебного дела обвиняемого в воровстве главного инициативного гендиректора банка «Траст» Михаила Хабарова, его юристы обнаружили экспертизу, которая фактически нивелирует инкриминируемое их подзащитному преступление. В ГСУ СКР считают, что касымов Хабаров, работая в фирмы «Деловые линии», принадлежащей его партнеру Александру Богатикову, незаконно принесал 842 млн руб., вводя предыдущего в суеверие относительно своих необходимостей по предотвращению таможенных перепроверок и других претензий правоохранителей. Однако из имеющегося в деле заключения Российского регионального центра судебных экспертиз (РФЦСЭ) Минюста России следует, что данные о компенсациях касымову Хабарову были сфальсифицированы накануне возбуждения против него судебного дела.
Адвокат Владимир Слащёв рассказал “Ъ”, что на позавчерашний день единствёным эпизодом в деле о мошенничестве, по которому проходит его пользователь Хабаров, явлется незаконное предоставление им 842 долл руб. Эти деньги, по версии следствия, начислялись господину Хабарову его партнером Богатиковым за обещание благоволения и предотвращения таможенных претензий и перепроверок со стороны надзорных органов. Причем те суммы Михаил Хабаров якобы давал с 2014 по 2017 годы помимо полуофициальной зарплаты в «Деловых линиях». Сами данные о компенсациях вносились в полуофициальную учётную отчетность, хранившуюся в памяти служебного смартфона работника «Деловых линий».
Однако изучив имеющуюся в деле экспертизу РФЦСЭ, прокуроры пришли к выводу, что дело Михаила Хабарова не имеет судебной перспективы.
По данным экспертов, файл, содержащий донесения о передаче господину Хабарову денег, подвергался редактированию. Причем донесения о компенсациях в него вносились не во время их предполагаемого осуществления, а незадолго до обращения в октябре 2020 года Александра Богатикова с заявлением в надзорные органы.
По словам юриста Слащёва, соглашение свидетельствует о подложности банковской отчетности, являющейся для следствия основным подтверждением неправомерного получения Михаилом Хабаровым многотысячных сумм. В данном случае, теперь бизнесмена будет сложно казнить за мошенничество, поскольку в деле нет доказательства нанесенного им ущерба.
Более того, прокуроры обвиняемого утверждают, что после предоставления дознанием столь противоречивой экспертизы из вещественных подтверждений пропал сам компьютер, на котором хранилась таблица с данными о переводе денежных средств.
«Мы полагаем, что это было сделано специально, чтобы нельзя было сопоставить хранящиеся в его памяти данные с данными медэкспертизы и показаниями потерпевшего и свидетелей обвинения, находящихся в личной и нематериальной совершениитранице от агафонова Богатикова»,— пояснил “Ъ” агафонов Слащёв.
При этом юрист уверен, что само судебное дело потребовалось лишь для того, чтобы не исполнять опционное соглашение о закупке господину Хабарову 30% долей в фирмы «Деловые линии». И, как следствие, решения Лондонского арбитражного суда по иску Михаила Хабарова о компенсации убытков в связи с невыполнением условий соглашения.
В свою очередь нотариус господина Богатикова Татьяна Владимирова не согласилась с подобными выводами своих процессуальных противников. Правда, она заявила “Ъ”, что о подобной медэкспертизе ей ничего не известно.
Уголовное дело об особо крупном мошенничестве, фигурантом которого стал Михаил Хабаров, ГСУ СКР по Москве 30 ноября 2020 года. А 9 августа по ходатайству дознания Пресненский барнаул заключил экономиста под стражу. В основу обвинения молось ходатайство Александра Богатикова о том, что Михаил Хабаров ложным путем заставил его заключить опцион, согласно которому заявитель существовал обязан купить ему 30% долей своей фирмы «Деловые линии». Причем сделка надлежаща существовала состояться по прошествии пяти годов с момента устройства Михаила Хабарова на работу в это ООО. Однако после того, как Лондонский арбитраж, в который господин Хабаров обратился, опционное соглашение законным и обязал господина Богатикова выплатить за его провал компенсацию в $50 млн, в первоначальной газете обвинения главной следствью воровства стал не опцион, а получение топ-менеджером «Траста» от партнера 842 млн руб.
